Наёмник
Шрифт:
— Вы порочны, Монтарг. Я вас презираю. Чтобы опорочить умершего, не требуется смелости.
— Не больше, чем требуется для совращения жены друга. — Он отступил назад, когда Селкес шагнул к нему, его пальцы судорожно рванулись в рукав, и при этом блеснул металлом лазерный пистолет. — Подойдите ближе, и тогда произойдет досадный несчастный случай. Я показал вам эту маленькую игрушку, однако, когда она разрядится вам в лицо, я буду очень сожалеть, но вы будете мертвы. — Монтарг слегка повысил голос. — Я предупреждаю вас, Селкес!
Поле опустело. Они остались одни вне пределов слышимости остальных зрителей, группы родителей
— Вы льстите мне, Монтарг. Лиза была красавицей. Неужели вы думаете, что, если бы она оказала мне благосклонность, я бы молчал об этом? И разумно ли очернять родителей будущей Владычицы?
— Виручия! — Монтарг изобразил полное изумление. Его зубы блеснули на солнце, когда он прятал в кобуру свое оружие. — Вы оптимист, Селкес. Осталось десять дней из ста, отпущенных ей Советом. Маловато, чтобы обшарить весь океан.
— Все же ей может повезти.
— Может, но я сомневаюсь. Чудеса не происходят по приказу. Через десять дней я стану новым Владыкой Дрейдеи.
Погода стояла изнуряющая, солнце жгло нещадно, раскаленный воздух был неподвижен. Внизу под скалой, на которой стоял Дюмарест, простиралось море, в темно-синей с зелеными переливами воде порой появлялись коричневые пятна — это плыли водоросли. Корабли оставляли за собой пенистые следы, направляясь в открытое море, в воздухе слышался неприятный звук моторов, заглушённый расстоянием. Ближе к берегу весельные лодки и парусные яхты казались детскими игрушками. Люди отправлялись на них в море на ловлю моллюсков, водорослей и более ценных плодов.
Подняв глаза, он мог увидеть два плота, медленно скользящих в небе в тридцати метрах над водой, следуя точно рассчитанной траектории поиска. На одном из них находилась Виручия, и он не беспокоился об ее безопасности, потому что с ней был техник, и до тех пор, пока она не найдет необходимого ей доказательства, Дюмарест за нее не боялся. Убивать ее до этого не было причин.
— Они ничего не найдут. — Стоявший рядом с ним человек был плотен и продублен солнцем. — Мои ребята обследовали каждый дюйм морского дна в поисках устриц и омаров, и, если бы что-нибудь лежало на дне, они бы заметили. Верно я говорю, Ларко?
Его партнер кивнул:
— Верно, Шем. Отсюда до края континентального шельфа. Но станут ли эти снобы из института прислушиваться к нам? Такие не станут. Они бы не поверили мне на слово, что на улице идет дождь, даже если бы сами стояли под ливнем.
— Как вы работаете, — спросил Дюмарест, — голыми или в костюмах с аппаратом?
— Зависит от глубины. Здесь у берега мы ныряем просто так, а дальше пользуемся аквалангом. — Шем указал пальцем. — Видите? Там, в двух милях отсюда. Это моя лодка, и она работает на Кудумской гряде. Около тридцати шести метров. Вы можете нырнуть голым, но с аквалангом вы сможете по-настоящему обшарить дно. Там встречаются шикарные образчики, но чтобы собрать их, нужно время. — Он махнул рукой в сторону севера. — Вы здесь много не найдете. Дно неровное и шельф неширокий. А дальше на север мы не ходим.
— Почему?
— Слишком опасно. Здесь водятся всякие крупные гады — декаподы, медузы,
— Декаподы еще хуже, — вставил Ларко. — Я видел таких огромных, что могли бы утянуть за собой целый корабль. Галеру на пятьдесят человек вместе со шлюпкой.
— Больше, — добавил Шем. — Помнишь, после того сильного шторма? Одного из них выбросило на берег, и неделю от него не удавалось избавиться. Мясо оказалось непригодным для еды, — объяснил он. — Нам пришлось перемолоть его и продать как удобрение. Они вырастают очень крупными, в самом деле. — Он испытующе посмотрел на Дюмареста: — Вы собираетесь искать к северу?
— Может быть. Вы не поможете нам?
— Отправиться вниз на дно? — Шем поджал губы. — Не знаю. Может быть, за подходящую плату, но не могу сказать точно. Слишком рискованно, Жизнь и так трудна, зачем искать новые неприятности. Мы бы рады помочь, но вы знаете, как это бывает.
— Да, — сказал Дюмарест, — знаю.
Он вышел на лодке в открытое море, к месту, над которым в вышине скользил плот. По его сигналу плот опустился, и, когда он вспрыгнул на него, Изейн пожаловался:
— Вы мне нарушили настройку. Если бы вы подождали часа два, мы бы закончили поиски в этом районе.
— У нас нет двух часов, — отрывисто произнес Дюмарест. — Я вижу, что вы просто тянете время.
— Я знаю свое дело.
— Допустим, но рыбаки знают этот район. Почему бы вам не послушаться их совета?
— Эрл. — Виручия стояла перед сканирующим устройством. Она подошла и положила свою руку на его. — У нас нет времени на ссоры.
— У нас также нет времени действовать по учебникам. — Дюмарест пристально смотрел на техника. — Рыбаки знают дно в этом районе как свою ладонь. Я предлагаю поверить им, что в этом районе Корабля нет.
— Они не могут быть в этом уверены, — настаивал Изейн. — Они могли его увидеть, но не понять, что это такое. За прошедшие с тех пор годы он должен быть опутан толстым слоем моллюсков и водорослей. Очертания должны стать бесформенными и многое другое. Прежде чем исключить этот район, мы должны проверить каждый дюйм дна. — Он вытащил пачку бумаг из ящика и провел пальцем по клубку линий. — Видите? Мы находимся на краю континентального разлома. Мы знаем, что этот район подвержен землетрясениям и подземным толчкам. Еще мы знаем, что несколько сот лет тому назад береговая линия имела другие очертания. Если в те времена Корабль находился поблизости от края моря, и за это время произошло землетрясение, существует большая вероятность, что и Корабль, и побережье оказались затоплены морем. Конечно, мы не можем точно знать, где это произошло, но это место мне кажется многообещающим.
Холодная логика беспристрастного научного анализа была противопоставлена опыту местных жителей и интуиции. Изейн мог быть прав, и, по-видимому, так и было, но убедиться в этом не оставалось времени. Целыми днями они сканировали дно моря, и время подходило к концу.
— Здесь к северу есть район, который остался неизученным, — сказал Дюмарест. — Я думаю, мы должны его проверить.
— Случайный поиск? — Вся фигура Изейна выражала глубокое презрение к такому ненаучному подходу. — Не могу согласиться с тем, что это было бы разумно. Мы можем выбрать наугад тысячи точек и пропустить то, что ищем. Чтобы быть уверенными, надо быть точными.