Наёмники Дождливая Осень.

Курников Александр Александровия

– Хомрак. – Позвал Сигутеп одного из своих сотников.

– Я здесь ваша милость.

– Ты и, твои парни, должны зубами вцепиться в восточный бастион и продержаться там хотя бы час.

– Я постараюсь ваша милость, но мне бы людей….

– И думать забудь, мы, и стены-то не везде прикрываем.

– Понял. – Сотник

нахмурившись, пошёл выполнять приказ.

– Может, отведём людей в центральные башни? – Предложил Ликан, провожая Хомрака понимающим взглядом.

– Если мы отдадим им стены, как тогда из крепости выйдем?

– Пробьёмся. – Барон отрицательно покачал головой.

– Нет, стены надо держать, я всё ещё надеюсь на твоих парней на берегу. – Он как-то странно глянул на сотника. – Лучше бы им поскорее срыть эту чёртову насыпь.

– Я уверен, они стараются.

– Знаешь что, поезжай, поторопи их. – Он хлопнул Ликана по плечу и, не дав ему возразить, подтолкнул к лестнице. – В любом случае, без приказа сюда не возвращайся. – Сотник оглянулся и спрыгнул в люк.

Банард с Визигой и Золотым затаившись в подлеске у насыпи, внимательно наблюдали за работой баронских дружинников.

– А копать у них не хуже нашего получается. – Заметил сотник. – Ещё полчаса и насыпь не устоит. Мне даже представить трудно, что тогда тут начнётся.

– Не о том думаешь брат.

– Да о том я думаю, о том. Полсотни в охране, остальные копают ров, чего тут не понятного?

– Не понятно, сколько их во рву, может сотня, а может и две, отсюда же не видать.

– Сотня. – Со знанием дела сказал Золотой. – И копается им не ахти, тут ведь сплошная глина, должно быть, и устали не слабо.

– Ну что Визига, тогда мчись со своими парнями на ту сторону насыпи, а мы тут немного пошумим, отвлечём охрану на себя, только ты уж тогда не теряйся, гепардом несись ко рву и гаси всех подряд, как свихнувшийся волк на охоте в овчарне.

– Будь спокоен кэп, посчитаюсь за наших парней. – Визига низиной провёл своих бойцов на ту сторону насыпи и, затаившись в подлеске, велел всем быть наготове. Банард начал минут через десять. Трое его бойцов прогуливающейся походкой поднялись на насыпь со стороны озера и, увидев там совсем не тех, кого ожидали, застыли в немом удивлении. Удивлялись они ровно столько, сколько потребовалось охране, что бы запечатлеть их, ну а когда дружинники подняли тревогу, со всех ног бросились к лесу, где находилась засада. Свистнуло несколько стрел, один из «актёров» сделал вид, что ранен и трагически повалился на землю, при этом выдав высокопарную речь типа, бегите братцы, я прикрою, хотя сам заполз в спасительные лопухи. Сотник Сатор велел, во что бы то ни стало схватить беглецов, и практически вся охрана бросилась в погоню.

Визига тем временем велел растянуться своим бойцам в цепь и ползком двинуться к цели.

В лесу, на той стороне насыпи, началась нешуточная сеча. В темноте, где с трудом можно было разобрать, где свой, где чужой, рубились дружинники и вольные бойцы. На стороне наёмников была внезапность, но свалить разом сорок опытных бойцов, даже им было не под силу. Бой был тяжёлым и несколько человек барона сумели прорваться обратно к насыпи, что бы предупредить своих о засаде, но опоздали.

Визига поднял своих парней в каком-нибудь десятке шагов ото рва и, на ничего не подозревающих дружинников обрушился град стрел и копий.

– В ров не соваться! – Орал сотник. – Не дай им выбраться! – Стрела за стрелой оправлялись в людей, копошащихся на дне вырытой ими ямы. Гибли дружинники, но гибли и вольные, бойцов барона было раза в два больше и, не те это были люди, что бы расставаться с оружием во время работы. Прикрываясь щитами, они выскакивали из ямы, сцеплялись с наёмниками и, падали, утаскивая их с собой. Местами дружинникам даже удалось отогнать наёмников ото рва и, перейти в наступление, но ударивший с тыла Банард уровнял шансы.

Бой затягивался, силы покидали воинов, порой, сцепившиеся бойцы, тяжело дыша, могли лишь злобно сверлить глазами друг друга, на удар сил просто не оставалось. Кто-то кому-то должен был уступить, но одним не позволяла гордость, а вторым честь и, тогда природа сама решила исход боя. Высоко поднявшаяся вода озера напитала собой верхние слои глины насыпи и они, под своей тяжестью осели на его дно, сделав насыпь тоньше и в ров начала потихоньку проникать вода. Сначала это были лишь несколько тонких струек, на которые из-за дождя никто не обратил внимания, но когда по глади озера разлетелся жуткий и непонятный стон, все замерли, и те, кто сражался в крепости, и те, кого покидали последние силы на насыпи. Вода, разорвав последнюю препону, хлынула в ров таким мощным потоком, что вынесла оттуда и живых, и мёртвых. С каждой секундой поток становился всё сильнее, ров превратился в широкую протоку, где никто уже не мог сражаться. Чудом оставшиеся в живых наёмники и дружина, молча, разошлись, их осталось так мало, что драться дальше просто не имело смысла.

Через какое-то время к бывшей насыпи принесло длинный плот, по которому в панике бегали люди. Перед протокой его развернуло боком, разорвало на две части и эти части опрокинуло друг на друга, потом снова сложило и, на месте насыпи образовалась немыслимая мешанина из брёвен связанных верёвками.

Когда по озеру пронёсся непонятный гул, на стенах Мегида бой на секунду замерли и многие к своему ужасу заметили, что вода как-то двинулась и пошла в сторону старого русла, прихватив с собой один из плотов вольных бойцов, не успевших закрепиться у стен.

– Поздно, сукины дети, что же так поздно. – Почти простонал Сигутеп и со всей силы шарахнул кулаком по зубцу башни. Две трети крепости уже были заняты наёмниками и лишь Хомрак, мёртвой хваткой вцепившись в восточный бастион, из последних сил удерживал их напор. – Ликан! В лодки!

– Но, ваша милость…

– В лодки, я сказал!

– Мы не сможем выгрести! – Прокричал сотник, ток воды за стенами всё усиливался и подхваченный им плот с наёмниками, закружило так, что с него начали падать люди.