Наёмники Гора

Норман Джон

Я слегка провёл ремнями плети, пощекотав её спину.

— Господин? — дрожащим голосом спросила она.

— И Ты всё это показываешь гореанским мужчинам? — поинтересовался я. — Если так, то я удивлен, что Тебя ещё не скормили слинам.

— Но Вы же с Земли, — заплакала Луиза.

— Так значит, Ты, рабыня, решила обмануть меня, и дать меньше? — уточнил я.

— Нет! — воскликнула она.

— Значит, Ты, рабыня, смеешь думать, что можешь вести себя по отношению ко мне, как типичная земная женщина

ведет себя по отношению к мужчине землянину?

— Нет, — испуганно ответила она. — Нет!

— Ты думаешь, что можешь относиться ко мне, как типичные женщины Земли относятся к своим мужчинам? — спросил я.

— Нет, — заплакала рабыня. — Не-е-ет!

— Ты когда-нибудь чувствовала рабскую плеть? — поинтересовался я.

— Да, Господин, — испугалась она.

— Ты хочешь снова пережить те же ощущения сейчас? — спросил я.

— Нет! Господин! — воскликнула невольница.

— Тогда работай, — приказал я.

— Да, Господин! — всхлипнула она, начиная своё выступление заново.

— Работай лучше, старайся, — подгонял я рабыню, — старайся. Помни, что теперь Ты больше не женщина с Земли. Шире ноги. Для Тебя это в прошлом, и не вернётся никогда. Теперь Ты всего лишь гореанская рабыня. Хорошо. Ты теперь даже не человек больше. Отныне Ты — похотливое животное, которое существует только для удовольствий мужчин, и пока приносит удовольствия мужчинам. Ты — всего лишь животное. Не забывайте об этом. Но животное невероятно желанное. Поднимай руку жалобнее. Молодец. Ты — самая желанная форма из существующих животных, Ты — рабыня. Следи за выражением лица, улучши его. Вырази на лице, что Ты умоляешь мужчину о его прикосновении. Ты умоляешь мужчину о прикосновении?

— Да, — внезапно выкрикнула девушка, — Я умоляю!

— Не забывай про цепь, — напомнил я. — Она на твоей шее. Используй её! Используй её в своём танце на циновке.

— Танце? — переспросила она, глотая слёзы.

— Да, — кивнул я, — Ты можешь считать это танцем. Ты можешь рассматривать это как танец. Вы извиваешься для господина, замирая время от времени, чтобы поразить его своей красотой, посаженной на цепь. В нём есть даже музыка, только надо её услышать, почувствовать! Почувствуй музыку, звучащую в твоём животе. Глубоко в твоём животе! Глубже! Вот так! Да!

— Возьмите меня! — вдруг закричала Луиза на английском языке. — Я прошу Вас взять меня!

Я обхватил её подрагивающее тело своими руками, и наши губы встретились. Она была беспомощна, горяча и открыта.

— О, да, — задыхаясь от возбужденья, выкрикнула она. — Сейчас! Теперь! Я прошу этого! Я умоляю об этом!

— Как женщину Земли? — уточнил я.

— Нет, — заплакала рабыня, подаваясь ко мне всем телом, — как ту, кем я теперь стала, как господин берёт свою гореанскую рабыню!

Позже я взял её ещё раз, на сей раз, перевернув

девушку на живот, чтобы она уже не смогла забыть, что она — рабыня, и ни вздумала слишком гордиться своими успехами. Оторвавшись от неё, я перевернул Луизу на спину.

— Я Ваша, — прошептала она, глядя на меня полными слёз глазами. — Я хочу жить для Вас! Я хочу служить Вам всеми способами.

Я поцеловал её ещё раз.

— Купите меня! — вдруг всхлипнула рабыня. — Купите меня, господин!

— Думаю, что однажды наступит день, и Ты, изучившая сегодня, что значит по-настоящему служить мужчине, встретишь прекрасного, сильного, требовательного гореанского господина, — пообещал я Луизе.

— Но ведь, тогда, я, женщина с Земли, буду принадлежать гореанину, — всхлипнула она.

— Да, — согласился я, — так же, как и многие другие попавшие сюда землянки. И я уверен, что Ты сама захочешь стать его роскошной рабыней.

— Да, — тихо прошептала девушка, — рабыней.

— Ты — женщина с Земли, — напомнил я. — Такие как Ты, годятся только для того, чтобы носить ошейники здешних мужчин.

— Я знаю, — кивнула она.

— И даже не надейся стать у него чем-то большим, — предупредил я.

— Не буду, — пообещала рабыня.

— Впрочем, он Тебе и не позволит быть ничем иным, кроме как своим домашним животным, — усмехнулся я.

— Я знаю, — вздохнула Луиза.

— Ты — недовольна? — полюбопытствовал я.

— Нет, — печально улыбнулась девушка. — В тысячу раз лучше быть рабыней такого мужчины, чем Императрицей на Земле.

Я поцеловал её снова.

— И при этом мне самой я не хотелось бы, чтобы ко мне относились любым другим способом, — призналась она.

— О? — удивлённо протянул я.

— Но ведь я теперь узнала, что я — рабыня, — объяснила она.

Я полюбовался её мягкостью и красотой и, проведя рукой по её коже, почувствовал беспомощный, нежный, мгновенный отклик загорающегося страстью женского тела.

— Да, — признал я. — Ты — рабыня мужчин.

— Я и не спорю с этим, — улыбнулась Луиза. — Я сама изучила это только что, оказавшись полностью беспомощной в Вашей власти. Вы научили меня этому, и этот урок мне никогда не забыть.

Я промолчал, пожалуй, мне нечего было добавить к сказанному ей.

— Господин, — позвала рабыня.

— Что?

— Мне кажется, что на Земле сейчас живёт множество рабынь, просто они ещё не нашли своих рабовладельцев. Просто они ещё не носят свои ошейники.

— Возможно, — не стал спорить с ней я.

— Только я боюсь, что на Земле осталось не так много мужчин, которые, смогут или захотят ответить на зов рабыни в душе женщины.

— Возможно, — пожал я плечами. — Я не знаю.

— Почему они не хотят поступить с ними по-мужски? — спросила Луиза.