Наёмники Гора
Шрифт:
— Дерись, Сорат, — усмехнулась женщина. — Он же — чужак. Разве Ты не алар?
— Помолчи женщина, — раздражённо прикрикнул на неё Генсэрикс.
— Я — свободная женщина, — заявила она. — Я могу говорить, всё что считаю нужным.
— Остерегайся вмешиваться в дела мужчин, — предупредил Генсэрикс.
Она повернулась лицом к мужчинам, стоящим по другую сторону от костра. Она стояла, расставив ноги, на которых красовались отороченные мехом сапоги. Руки она вызывающе скрестила на груди.
— А здесь есть мужчины? — осведомилась нахалка. — Интересно.
Мужчины,
— Уж не считаешь ли Ты себя мужчиной? — поинтересовался один из воинов.
— Я — женщина, — ответила она, — но от Вас я не отличаюсь, нисколько не отличаюсь.
Со стороны мужчин послышался сердитый ропот.
— Но, в действительности, я, вероятно, больше мужчина, чем любой из Вас здесь присутствующих, — заявила она.
— Дайте ей топор, — велел Генсэрикс.
Топор, типичный топор аларов, на длинной рукояти которого было насажено тяжёлое стальное лезвием, вручили девушке. Она, конечно, взяла его в руки, но удержала с трудом. Было совершенно ясно, что он слишком тяжёл для неё. Она едва могла поднять его, уже не говоря о том, чтобы владеть им.
— Ты не смогла бы использовать этот топор, даже для рубки деревьев, — ухмыльнулся Генсэрикс.
— Как Тебя зовут? — поинтересовался я у аларки.
— Тенсэрик, — представилась она.
— Это — мужское имя, — заметил я.
— Я сама выбрал его себе, — заявила она. — И ношу его с гордостью.
— И Тебя всегда так звали? — спросил я.
— Меня называли Боадиссией, — призналась она, — пока я не достигла совершеннолетия, после этого я выбрала своё собственное имя.
— Ты — по-прежнему Боадиссия, — бросил ей один из воинов.
— Нет! — крикнула девушка. — Я — Тенсэрик.
— Но Ты же, женщина, не так ли? — уточнил я.
— Полагаю, что да, — сердито ответила она. — Но что это может значить?
— А разве, это ничего не значит? — спросил я.
— Нет, — заявила она. — Это ничего не значит.
— Значит, Ты полагаешь, что являешься такой же, как мужчина? — спросил я.
— Конечно! — ответила аларка, только судя по смеху сидевших у костра воинов, она была единственной, кто так думал.
— Чтобы быть на самом деле мужчиной, нужно нечто большее, чем мех, кожа, и надменное ношение кинжала на поясе, — заметил я.
Она посмотрела на меня с яростью.
— Ты — женщина, — крикнул ей один из мужчин. — Вот и будь ей!
— Нет! — выкрикнула она.
— Иди, и надень платье! — предложил ей другой.
— Никогда! — она кричала. — Я не желаю быть одним из тех жалких существ, которые должны ждать Вас и прислуживать Вам!
— А Ты, правда — аларка? — засомневался я.
— Да! — ответила она.
— Нет, — сообщил Генсэрикс. — Она не аларка. Мы нашли её, несколько лет назад, она тогда была ещё младенцем, около дороги, оставленной на одеялах, среди разграбленного кем-то каравана.
— Караван
— Нет, — усмехнулся один из воинов.
— Признаться, было жаль, что он не достался нам, — пояснил другой. — Судя по размеру каравана, кому-то досталась богатая добыча.
— К тому времени, как мы на него наткнулись, там мало что осталось, — прокомментировал третий.
— Не заблуждайтесь относительно нас, — улыбнулся Хурта. — В действительности, мы не так часто совершаем набеги. Просто не хотим портить хорошие отношения с городскими жителями.
Его замечание имело смысл. Алары, и им подобные народы, могут быть агрессивными и воинственными в поисках их пастбищ, но, если их оставляют в покое, они редко практикуют массовые набеги.
— Мы нашли ребёнка, и забрали с собой, — сказал Генсэрикс. — Мы назвали её Боадиссией, хорошим аларским именем.
— Значит, на самом деле, Ты не из народа фургонов, — заметил я девушке. — Вполне возможно, что Вы женщина из города.
— Нет! — заявила она. — Я из народа фургонов! Я прожила среди них всю свою жизнь.
— По крови, она не из аларов, — проворчал один из воинов.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
— Порежьте моё лицо! — крикнула девушка.
— Мы не режем лица наших женщин, — раздражённо бросил ей воин.
— А мне разрежете! — заявила она.
— Нет, — сказал Генсэрикс.
— Тогда я сделаю это сама! — крикнула она.
— Не сделаешь, — сурово отрезал Генсэрикс.
— Отлично, — сказала она. — Не буду. Я повинуюсь воле моего вождя.
Впрочем, я видел, что она и сама не хотела уродовать себя по образу и подобию воинов аларов. Я нашёл это небезынтересным. Что до мужчин, то они, конечно, тоже не желали этого. С одной стороны она не была воином и, таким образом, не была наделена правом на этот знак статуса, более того, ношение этого ей, простой женщиной, будет поводом для шуток чужаков и затруднением для самих аларов, ведь это умалило бы значение их собственных знаком, делая их позорными и бессмысленными. Знаки отличия мужчин, как и мужская одежда, становятся пустыми пародиями, когда их разрешают женщинам. Это, в конечном итоге, приводит и к потере мужчинами своей мужественности, и к потере женщинами женственности, извращению законов природы, к чему гореане относятся крайне неодобрительно. С другой стороны она действительно была красавицей, и у мужчин не было никакого желания видеть её изуродованной таким способом.
— Ваш вождь благодарен Вам, — иронично сказал Генсэрикс.
— Спасибо, мой вождь, — покраснев, склонила она голову.
Кажется, у неё не была иной альтернативы, кроме как спрятать своё гнев, и симулировать буквальное понимание его замечания. Я спрашивал себя, почему Генсэрикс не раздел её и не привязал на несколько дней под фургоном.
— Я — алар, — заявила она, бросив на меня взгляд полный ярости.
Кое-кто из воинов рассмеялся.
— Мне кажется более вероятным, что Ты — женщина высоких городов, — высказал я своё мнение.