Наемники Судьбы
Шрифт:
– Парадный зал где?
– Т… тамочки! – махнул рукой насмерть перепуганный слуга.
Они рванули вверх по лестнице и вправо, в центральное крыло дворца. Хельги тащил беднягу провожатого почти волоком. Следом уже топала, гремела железом охрана.
Магическую защиту, установленную на всем этаже, начинающий демон пробил с налету, даже не притормозив. Заслон на входе в зал оказался посерьезнее, пришлось задержаться, но всего на пару секунд. Один удар левым ухом – и эфирный экран разлетелся в прах. Увы, такое грубое обращение не пошло на пользу магам, поддерживавшим
Наемники подскочили к президиуму. Эльф и гном сочли за благо схорониться за колонной у входа.
– Ну?! – Энка яростно уставилась на почерневшего Франгарона и для верности ткнула ему в живот копьем: – И кто из нас скрылся с деньгами Коллегии? Отвечай, крыса носатая!
Франгарон попытался воспользоваться магией. Но что такое маг, пусть даже великий, против демона? Просто чудо, что Хельги его до смерти не зашиб, только контузил малость.
– Да как вы смеете? – хрипел чародей. – Кто дал вам право… Стража! Стража! Взять их!
– Нет уж, позвольте! – раздался вдруг хорошо знакомый голос, с трудом перекрикивающий общее смятение.
Долговязая фигура профессора Перегрина поднялась со своего скромного места в предпоследнем ряду.
– Позвольте разобраться! – Профессор выступил вперед. – Если я правильно понял… Силы Стихий, коллеги, ну можно ли так голосить? Не зарезали же вас, в конце концов! Простой магический удар… Итак, если я правильно понял, эти трое и есть те самые избавители, которых коллега Франгарон обвиняет в краже? Так вот, поскольку все трое являются студентами Уэллендорфского университета, я, как их преподаватель, настаиваю на немедленном – слышите! – немедленном расследовании. Никому не позволено порочить ложными обвинениями имя нашего учебного заведения. А вы, – он обернулся к студентам, – будьте добры вести себя прилично. Пройдите и сядьте вон туда. И спрячьте оружие. Что за дикость! Стыдитесь!
Казалось, никакие силы не способны были обуздать разъяренных нелюдей. Но одно слово профессора – и все трое на глазах у потрясенной публики превратились из кровожадных монстров в смирных овечек: уселись рядышком на бархатной банкетке, сложили ручки на коленях – сама покорность! Гном за колонной расхохотался.
Разбирательство длилось недолго. Как ни отпирался Франгарон, сколько ни ссылался на тайные планы и секретные замыслы, всем все было уже ясно. Честно говоря, впечатление недавний глава Коллегии производил самое жалкое.
Главой он, разумеется, быть перестал. Тут же встал вопрос о перевыборах, и про избавителей все как-то позабыли. Удивительно, Мир стоит на пороге гибели. Кажется, самое время задуматься о вечном, но нет предела суетности и тщеславию смертных!
– Можно мы пойдем? – смиренно спросила Энка у профессора.
– Идите, – удрученно кивнул мэтр Перегрин. – Да помогут вам Силы Судьбы. И нам тоже. – Он счел происходящее крайне непедагогичным и был только рад отослать студентов.
На выходе их уже поджидал
Дворец покидали в спешке. Принц не был уверен, что папаша-король одобрит его компанию. Компания же, наоборот, не сомневалась, что он позволит сыну уйти. Чтобы не рисковать, подхватили Ильзу с Рагнаром и умчались прочь из столицы. Просто чудо, что Оберону удалось их догнать. Вот что значит – по-настоящему великий маг.
Оберон возник на тропе прямо у них перед носом. Рагнар налетел на него и едва не сбил с ног. Но эльф деликатно проигнорировал досадное происшествие, он был величествен и невозмутим.
– Рад приветствовать вас, о друзья мои! – изрек маг.
– Привет-привет! – Энка тоже умела быть вежливой, когда хотела. – Сколько зим, сколько лет?! Где наша не пропадала… Нет, не подходит. С чем пожаловали?
Если Оберон и удивился, то виду не подал:
– Я явился с тем, чтобы поведать многое. Пробил час.
Меридит поморщилась. За ночь пришла оттепель, полил дождь пополам со снегом, сугробы размокли, дороги развезло – слякоть по колено, ветер пронизывает насквозь. Выслушивать «многое» в таких условиях совершенно не хотелось.
– Не лучше ли было побеседовать во дворце? – осведомилась диса мрачно.
– Увы, там было слишком суетно и шумно.
– А здесь слишком сыро.
– О, простите! Как я не подумал! – Маг красиво взмахнул руками – и над собеседниками возник едва заметный мерцающий купол. Снаружи гуляла непогода, а внутри было сухо, тихо и даже тепло. – Для остальных мы невидимы, – заметил Оберон.
– Убиться веником! – восхитился Хельги. – То есть выдающееся достижение современной магии!
Оберон улыбнулся чуть снисходительно.
– Ну теперь ничто не помешает нашей беседе, пожалуй как нельзя более своевременной.
Но она оказалась не своевременной, а несколько запоздалой. Большую часть из того, что поведал маг, избавители уже знали.
– Но откуда? Откуда вы смогли узнать о расположении Запретных гор? Никто из магов, законных и незаконных, под страхом смерти не осмелился бы раскрыть сию тайну!
– Дедукция! – важно ответила Энка.
– Интуиция! – важно ответила Меридит.
– Логический анализ! – важно ответил Хельги.
– Короче, догадались, – решил пояснить Орвуд.
Впрочем, некоторые полезные сведения из беседы с Обероном почерпнуть удалось. Оказывается, железные рыбы спят в огромном подземелье на самой северной оконечности Раздельного хребта. Всякий, кто задержится там дольше часа, болеет язвами и умирает в муках. Туда идти не надо.
А следует направиться в другое подземелье, что поменьше и поближе. В нем сокрыт некий специфический инвентарь, вроде стола с магическим оком. Кто владеет им, тому повинуются рыбы. Стены подземелья, – тут Оберон покосился на Хельги, – выложены изнутри свинцовыми плитами. Пол и своды тоже свинцовые (свинец – простое вещество, магически инертное), двери надежно заперты неведомым заклятием. Ключом же от них служит медальон. Тот самый, что много лет назад был передан Хельги.