Наездник Ветра
Шрифт:
– Продал? Императрица, жизнь моя! Оглядись! Я нищ, как Иов!
– Хорошо, Иов, перейдём-ка к делу, – сдвинула брови императрица, стуча ноготком по чаше, – меня волнует этот сомнительный юноша, Калокир!
– Волнует? О, венценосная! Неужели он чем-то лучше Рагнара?
Августа вновь рассмеялась.
– Болван! Ты ведь говоришь с повелительницей Священной Римской Империи, А не с девкой из кабака! Меня занимает такой вопрос: Почему мой муж согласился отправить этого дьявола послом к руссам? Ведь он же приведёт их сюда, чтобы сесть на трон! И тогда Никифору Фоке – смерть.
– Безусловно, – важно кивнул
– Ну, а для чего Калокиру эта отсрочка?
– О, тут всё просто! Он, Калокир, не хочет войны. Он хочет, чтоб ты приползла к нему на коленях и положила корону к его ногам, а затем сама надела на них башмаки пурпурного цвета. Вот и ответ.
– И каким путём он рассчитывает меня склонить к подобному ужасу?
– Самым подлым. Блокировав все торговые подступы к рубежам Империи, от Дуная до Таматархи. Тогда у нас просто начнётся голод.
Августа, не поднимаясь, наполнила вином чашу. Потом задала вопрос:
– А никак нельзя обойтись без этого гадкого Калокира?
– Без Калокира варвары будут здесь уже через год, – ответил Никифор.
– Разве мы не сможем воевать с ними?
– Увы, царица! Боюсь, что нет.
– Как же так? Ведь мой муж ведёт небезуспешную войну в Сирии!
– В этом-то всё и дело. Он в ней увяз. Выйти из неё возможным не представляется. У нас очень много врагов и много расходов. А силы тают. Союзников не осталось. О войне с руссами даже речи не может быть.
– Дружок, давай выпьем! – произнесла Феофано, всё круче хмуря тонкие свои брови. Никифор, глядя на неё, пил вино как простой компот. Даже он не мог быть спокойным при виде феи. Поставив чашу, фея спросила:
– Что даст нам эта отсрочка?
– Возможность бросить все силы на Антиохию, – был ответ.
– С целью?
– С целью взять её, чтобы получить много золота. Золото позволит укрепить армию и нанять союзников. Тогда уже можно будет думать о войне с руссами. Калокир ведь не верит в то, что мы сможем сейчас усилить войну с арабами! Да, конечно, это непростой путь. Но иного пути у Никифора Фоки нет.
– Но у нас-то есть, – с улыбкой заметила Феофано. Секретарь в страхе бросил два взгляда по сторонам.
– Божественная! Умоляю, умерь свой голос!
– Ничтожнейший! Заклинаю – думай, с кем говоришь!
– Прости меня, Феофано, – пробормотал молодой человек, захлопав глазами, – прости меня, моё солнце! Честное слово, я не в себе.
– Ну, так настало самое время прийти в себя, – отрезала Феофано, пытливо глядя ему в глаза, – потому что дальше я буду задавать сложные вопросы. Влияет ли всё то, что ты перечислил, на наши планы? Если влияет, то как? Если отрицательно, то какие меры в этой связи сможешь принять ты, Никифор Эротик, секретарь Льва Мелентия? Отвечай же!
– Конечно, этот подлец Калокир – спасение и для нас, – сказал секретарь, – никто не поручится, что его дружок Святослав оставит тебя на троне, а не отдаст, к примеру, своим охранникам.
– А какие охранники у него? – заинтересовалась царица, – ты видел их?
– Вряд ли они будут столь же безропотны, как Рагнар. Ты мне позволяешь продолжить?
– Приказываю!
– Я с радостью повинуюсь,
– А Калокир не пошлёт нас вместе с твоим надёжным человеком ко всем чертям? – спросила царица, – он сейчас может себе позволить любые шалости!
– Нет, о богоподобная! Не пошлёт. Дело в том, что этого человека ему представит сам логофет.
– О, боже! Сам логофет! Великая важность для Калокира! Да и с чего ты взял, что логофет спляшет под твою дудку? Он ведь, насколько я понимаю, сам по себе!
– Не совсем так, милая. Он пока что ещё с Никифором Фокой. Впрочем, если говорить прямо – чёрт его знает…
– Дружочек, я задала вопрос, – напомнила Феофано, вновь наливая себе вино, – даже не один.
– Помню, помню! Ты задала вопрос про надёжного человека. С этим всё сложится замечательно. Логофет предложит Калокиру включить этого человека в состав посольства. И Калокир, я думаю, согласится.
– Но почему? – сжала кулаки Феофано, – что ты за вздор несёшь?
– Дело в том, что этот человек – мастер разговаривать с печенегами. Эти злобные дикари его уважают. Он много раз выполнял различные поручения логофета в Большой Степи. Теперь логофет отправит его туда, чтобы он нашёл нам ещё парочку союзников среди ханов, а заодно присмотрел за нашим приятелем Калокиром. И Калокир возьмёт его с собою на Русь, чтоб приобрести союзников среди ханов – только союзников не Никифору Фоке, а Святославу.
– Это понятно, – сделала Феофано нетерпеливый жест, – только почему ты считаешь, что он будет отстаивать там мои интересы?
– Да потому, что его зовут Георгий Арианит, чёрт тебя возьми! – вспылил секретарь. Царица вздохнула и громко цокнула языком.
– О, боже! Что я за дура? Но ты обязан простить меня, мой хороший! Сам знаешь, сколько в меня влюблено всяких идиотов. Георгий Арианит, конечно, не идиот, но он такой серый, противный, нудный! Я ужас как не люблю о нём вспоминать, поэтому и не вспомнила. Он однажды…
– Тебе идея моя понравилась или нет? – перебил Никифор.
– Ещё бы! Ты ослепителен, грандиозен! Клянусь тебе, Лев Мелентий рядом с тобой – тупое ничтожество! Давай выпьем, мой маленький сволочонок. Потом ты меня проводишь.
– Мне только нужно будет одеться, – смутился юноша.
– Я тебе помогу! То есть, подожду.
Царица и секретарь осушили чаши, после чего Никифор побежал в спальню. Его прекрасная собутыльница стала глядеть в окно. Наступало утро. Константинополь сонно шевелился, как человек, на лицо которого падают первые лучи солнца. Он ещё не проснулся толком, но настроение уже портится, потому что в голову лезут мысли о предстоящих делах. Таков был и город. По его улицам шастали ещё ночные бродяги, которым не посчастливилось в этот раз погулять на чужие денежки, но шагали также и люди, спешившие добывать себе хлеб насущный. Первые были злы потому, что сильно устали, вторые же – оттого, что им пришлось рано встать.