Нагадали мне суженого
Шрифт:
– Сашу? Да, мне звонили. Так вы из…
– Убийство наделало в нашем городе много шума. Давайте выпьем, – как раз принесли напитки, и я подняла свой бокал. – Не чокаясь.
Ей неудобно было отказаться. Как-никак за Сашу. Ее мужа, хоть и бывшего.
– Меня действительно прислал Александр Николаевич, – сказала я, проследив, как она осушила свой бокал. И тут же спросила: – Еще?
– Да, пожалуй.
Когда ей принесли еще вина, я продолжила:
– Он… Станиславский послал меня уладить возникшую проблему.
– Ах да! Его ведь подозревают в убийстве!
– А вы откуда знаете? – уставилась на
– Если вам известно, что от меня зависит судьба вашего театра, то почему бы мне не знать о ценности той информации, которой владею я?
– Вас что, уже допрашивали?
– Пока еще нет. Где я и где ваша, простите, Кукундяевка.
– Наш город называется по-другому.
– Это собирательный образ, – насмешливо сказала она. – Ну, хотите, Задрипанск или Хрюпенпопинск.
– Мы очень маленькие и очень провинциальные, но у нас есть чувство собственного достоинства, – тихо произнесла я.
– Ах, извините!
– Народный театр – это все, что у нас есть. И мы им дорожим.
– Тогда понятно, почему он прислал вас в Москву, – усмехнулась Екатерина. – Но вы должны понимать, сколько это стоит.
– И в какую сумму вы оцениваете свое молчание?
Она задумалась. Потом спросила:
– А сколько у вас есть?
В этот момент как раз принесли крабов. Поняв, что она может срубить здесь гораздо больше денег, чем за какую-то статью, Екатерина Зима никуда больше не торопилась. Пока она со вкусом поедала крабов, я прикидывала, как бы выведать у нее секрет? К моему огромному счастью, она заказала еще один бокал вина. Я же решила сэкономить и от спиртного отказалась. Счет за этот «скромный» ужин и так сожрет половину моего московского бюджета.
– У меня с собой немного денег. Сами понимаете, я лишь переговорщик.
– Ну… Двадцать тысяч долларов. Это минимум…
На моем лице что, написано, сколько у меня денег?!
– А почему вы уверены, что убил именно Станиславский? По-моему, нам дешевле найти свидетеля, который подтвердит его алиби, – сказала я.
– А репутация? – хихикнула она.
– Ну и что тут такого?
– Если она так делает, значит, по-другому уже не может.
– Она?
– Ну да. Марина.
«А при чем тут Марина?» – чуть не вырвалось у меня. Хорошо, что я промолчала. Екатерина вдруг разговорилась.
– Вы же прекрасно знаете, что Станиславский никакой ВГИК не оканчивал. Во всяком случае, за тот период, который нас интересует.
Я чуть не поперхнулась. Вот, оказывается, в чем дело! Диплом-то у Александра Николаевича липовый! Как все-таки хорошо, что я – ясновидящая! И что именно я поехала в Москву добывать у Е. Зимы информацию!
– А вот Станиславская оканчивала. Марина Никитична.
Поскольку я молчала, Екатерина махом допила вино и защебетала:
– О! Это был талант! Ее до сих пор вспоминают! Я разговорилась со своими коллегами, когда узнала о судьбе Марины. Театральный мир тесен, это, по сути, маленькая деревенька, и многие из вгиковцев осели в московских театрах или тесно сотрудничают. И кино снимают, и спектакли ставят. Мы были единодушны во мнении: ей просто не повезло со временем. Сними Мариночка сейчас ту короткометражку, приз на международном кинофестивале ей был бы обеспечен. Ее фильмы – это новый взгляд на окружающую нас действительность, какой-то особенный, пронзительный. Марина была самой
– У нее уже двое, – машинально сказала я. Просто обухом по голове! Марина Никитична – кинорежиссер?!
– Это называется «быт засосал». Талантливые люди очень ранимы, Марина всю душу вложила в тот свой первый фильм, а его разгромили критики. А тут еще ребенок… Она вынуждена была на какое-то время уйти из профессии. Тогда для кино настали трудные времена, денег не было совсем. Она, видимо, решила пересидеть в провинции, а потом быт заел…
Я потрясенно молчала, гадая, как выпутаться из этой, прямо скажем, непростой ситуации? Слава богу, принесли осетрину. Екатерина с аппетитом принялась кушать.
– Ну, так как вам мое предложение? – спросила она, промокнув губы салфеткой. Я с неприязнью смотрела на следы морковной помады, оставшиеся на ней. В этой женщине меня раздражало все.
– Мне надо посоветоваться с Александром Николаевичем. Не думаю, что у него есть такие деньги.
– Да бросьте! Саша мне сказал, что вы процветаете!
– Вы?
– Ваш Народный театр, – сказала она с иронией. – Возглавить профессиональный он, видимо, не рискнул, ваш Станиславский. Побоялся, что его разоблачат. Марина могла встретить кого-нибудь из старых знакомых.
– Значит, известный кинорежиссер приезжал на премьеру к ней, – машинально сказала я.
– У вас что, и звезды бывают? Мариночка, значит, тряхнула старыми связями. Или кто-то узнал, где она прячется, и решил глянуть на ее работу. В нее ведь многие были влюблены. В ее яркий талант.
– А вы случайно не в курсе, от нас были заявки на участие в конкурсе?
– В каком конкурсе? – уставилась на меня Екатерина.
– В столице ведь проходит ежегодный театральный фестиваль.
– Подобные мероприятия, моя милая, проводятся для профессионалов, – снисходительно сказала Е. Зима. – А вы, простите, народный театр. Я думаю, ваш Александр Николаевич вешает вам лапшу на уши. Он аферист.
– А что конкретно сказал вам Саша? Ваш бывший муж?
– «Представляешь, Катя, здесь какой-то Станиславский, с которым меня все пытаются свести. Кинорежиссер из Москвы. ВГИК, мол, закончил. У них тут все помешаны на театре».
– А зачем вы стали наводить справки?
– Я просто проявила интерес. Согласитесь, Станиславский – редкая фамилия для театрального режиссера, – насмешливо сказала она. – А потом нетрудно было сложить два и два.
– Я не думаю, что из-за этого убивают. Подлог документов? Много ему не дадут, и, скорее всего, условно.
– Да? А репутация? – Она явно выжимала деньги. – Ваш театр процветает, я так понимаю, финансирование идет из госбюджета. Они неплохо устроились, эти Станиславские. Хоть и не слава, но зато деньжата водятся.
– Что ж вам-то мешает процветать? – усмехнулась я. – Профильное образование, обширные связи. А в Париж прокатиться на халяву с лысым толстяком не отказались.
– Откуда вы знаете?! – уставилась на меня она.
– О споре между вашим бывшим мужем и его соперником? У нас маленький город. Кукушкин предупредил жену. Даже сумму назвал. А если это известно одной женщине, то вскоре и все остальные жительницы в курсе.