Нагибатор на танке
Шрифт:
– Почему это?
– Пример хочешь?
– Ну...
– Посмотри на это поле. Сколько там наших танков и сколько немецких.
– Наших больше, но....
– А сколько немцев против вашего полка стояло ты в курсе?
– не дал я ему договорить оправдание.
– Дивизия?
– Батальон, Сережа! Батальон!!!
– Да, ну...
– Вот тебе и ну. Размен неравный. Они батальоном набили у нас половину полка, а мы у них полком только половину батальона. Да, в итоге они отступили. Но, при этом, дали лучший боевой результат. Практически один их батальон уничтожил полтора батальона из твоего
Безымянный закипал. Было видно, что он готов схватиться за оружие и прислонить меня к стенке. Но он еще не вошел в эту войну всей своей сущностью и его сдерживали пока законы мирного времени.
– Не нравятся мне твои пораженческие настроения, Толстов!
– Спокойно! Они не пораженческие. Они трезво оценивающие силу врага. И немец сейчас сильнее за счет лучшей организации. Но мы победим. Научимся, наладимся, соберемся и победим! Это без вариантов. Как у нас всегда и бывает. На их территории победим. Но нескоро. Понимаешь?
Майор смотрел на меня и не знал, что думать. Потом он посмотрел на наш танк. Я не торопил его со словами. Сказанное надо мной пропустить через себя. Ведь это для меня оно - история. А он из тех, кто эту историю творит своими руками и... жизнями! Но, наконец-то, он ожил...
– Танк твой секретный.
– я кивнул ему подтверждая - Тогда почему он оказался на линии боевого столкновения, а не находится в нашем тылу на полигоне?
– Потому что это не экспериментальный танк. Это законченная по замыслу боевая машина. И его задача воевать не в прямом боестолкновении, а рейдерство по тылам противника. Поэтому он здесь.
– Ты сейчас пойдешь дальше туда?...
– Безымянный показал рукой в сторону запада.
– Нет. Зачем топливо тратить? Я останусь здесь, немцы сами сюда придут, а ты пойдешь туда.
– я, в свою очередь, показал рукой на восток.
– И далеко мне туда идти?
– было аж слышно, как майор скрипнул зубами от бессильной злости.
– Скорее всего, до Москвы.
– и вот тут Безымянного аж перекосило.
– Не пори чушь!!!
– Всегда исходи из худшего варианта, майор. И всегда верь в нашу победу.
– Я должен буду доложить о тебе и твоем решении.
– Точно так! И не только доложить, но и на привалах у костра рассказывать о том, какой очень необычный и грозный танк ты повстречал. Как ездит, как стреляет. Тем более, ты и сам все видел. Везде рассказывать. Всем!
– Хочешь слух пустить?
– дошло до Безымянного.
– Да. Причем, важно, чтобы знали не только наши, но и, особенно, немцы.
– подтвердил я и тут же объяснил - Мне нужно оттянуть на себя их части. Справиться им со мной будет сложно, но на фронте их будет меньше. Понимаешь?
Безымянный смотрел на меня все больше и больше обалдевая.
– Как немцы-то узнают? Думаешь среди моих товарищей есть шпионы?
– И это тоже может быть.
– майор аж вздернулся - Но, к сожалению, часть твоих товарищей неизбежно попадет в плен к немцам. Кто раненый,
– Ты-то откуда знаешь? Война только началась.
– Это не первая моя война, Сережа.
– Понял...
– наверняка для него эта война первая и мои слова он принял для себя, как то, что речь идет об озере Хасан, Халхин-Голе, Испании, Финляндии или Освободительном походе, что меня вполне устраивало - Но мои товарищи не скажут, не выдадут.
– Скажут. Слухи - не гостайна, а немцы допрашивать умеют, если им надо. И именно это сказать можно. И даже нужно!
– тут я поднял вверх указательный палец, как бы обозначая важность того, что должны будут сделать при случае его товарищи.
К майору подбежал танкист из его экипажа...
– Товарищ майор! Комполка вызывает!
– Извини, Андрюха...
– майор побежал к своему танку.
Я же дал неявный знак Жанне послушать разговор. Не то чтобы не доверял, но осторожность проявить никогда лишним не бывает. Та поняла и быстро забралась в свой люк.
Через несколько минут, пообщавшись со своим командиром вернулся Безымянный. По лицу было видно, что он несколько озадачен.
– Загоруйко приказал тебя привлечь и вместо комбата первого батальона поставить. Витьку, их комбата, убило.
– Загоруйко? Кто такой?
– Так комполка же...
– Извини, Серега, но придется Загоруйке твоему поискать другого комбата.
– и тут я достал из кармана грозную бумагу за подписью самого Сталина (липовой конечно же, но качественно сработанной в нашей лаборатории) и протянул ее Безымянному. Бумажка была уровня «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства» [3]. Другим текстом, конечно же, но суть та же. А майор, вернув мне бумагу, только развел руками...
И тут из «Чапая» вернулась Жанна.
– Командир! Немцы концентрируют танки в восьми километрах у станции. Судя по переговорам часа через три собираются выдвинуться в эту сторону. Особое внимание у них к двум рощам у озера и полю между ними.
У майора глаза снова полезли на лоб. Мы ни с места не сдвинулись, а уже знаем планы немцев. Так разве бывает? Но, очевидно, бывает... В случае этого необычного и даже очень странного танка, наверняка, и не такое может быть!
– Разведка в нашем деле самое главное, Серега!
– опять поднял я указательный палец вверх, заметив его новое легкое обалдение - Дуй к себе в расположение, озадачь полкана. Я выдвинусь в сторону немцев, постараюсь обломать им радость атаки на вас и задержать до ночи.
– Ты один? Справишься?
– Да, один. Вот и узнаем справлюсь или нет. Но должен справится, я для них цель непонятная и неудобная. А полкану скажи, что ты советуешь устроить немцам огневой мешок из засады. Можно сослаться на меня, но мне твои ордена не нужны, так что забирай их себе.
– Безымянный при этих словах только хмыкнул, но видно было, что с удовольствием - Сейчас покажу где засесть...