Награда для генерала
Шрифт:
Мне повезло. Ближний крепеж был вбит в землю на совесть, но вот дальний… Дальний угодил в более рыхлую почву, у меня хватило сил вытащить его. Прижимаясь к земле словно та змея, я передвинулась внутри палатки, чтобы приблизиться к расширившемуся зазору, и осторожно выползла, то и дело холодея от ужаса. Мне все казалось, что сейчас я дерну палатку слишком сильно – и та рухнет. Или караульные пойдут обходить костры не вовремя…
Но снова повезло: я вылезла из палатки, не обрушив ее и никого не разбудив, а солдаты продолжали тихо переговариваться, сидя у
Для верности, чтобы не лишиться прикрытия палатки, я не стала вставать, а поползла на четвереньках, не обращая внимания на мелкие камушки, острые веточки и колючие шишки, которые попадались то под ладонью, то под коленкой. Поднялась на ноги лишь тогда, когда добралась до деревьев и смогла спрятаться за одним из них.
Перевела дыхание, успокаивая сердце и прислушиваясь. Голоса караульных все еще доносились до меня: парни перекидывались отрывистыми фразами, которые я не могла разобрать, время от времени приглушенно смеялись.
«Интересно, что им будет за мой побег?»
Непрошенная мысль на мгновение парализовала.
– Куда ты смотрел?
– Виноват, господин генерал. Отвлекся.
– Тебе же хуже…
Я снова услышала звук выстрела и глухое падение тела на землю, как наяву.
«Нет, – попыталась я убедить себя. – Нет, он не станет. Их осталось мало, он не станет их убивать».
В любом случае сейчас я была не готова принести в жертву свой последний крохотный шанс на спасение ради жизней этих ребят. Никто из них не жалел меня, почему я должна жалеть их?
Избавившись от последних сомнений, осторожно шагнула глубже в лес, закусывая от боли губу: босую ногу кололо так, словно я ступила ею на битое стекло. Но надо молчать, не охать, не торопиться, чтобы не шуметь. Сначала отойти подальше.
Шуметь и двигаться быстрее позволила себе только тогда, когда свет костров и звуки голосов окончательно исчезли. Я осталась один на один с ночным лесом. Вот теперь можно дышать, не сдерживаясь, торопливо переставлять ноги и звучно охать, натыкаясь ногой на что-нибудь слишком твердое или колючее.
Где дорога, я примерно понимала, но знала, что на нее выходить нельзя. Лучше двигаться параллельно, сквозь лес. На дороге меня будет легко найти и догнать. Повозки варнайцев двигаются очень уж резво, несмотря на громоздкость и тяжесть.
Однако очень скоро стало понятно, что лес если не убьет меня, то искалечит. Ветки то и дело цеплялись за волосы и за одежду, несколько раз я едва не выколола себе глаз, не заметив в темноте хитрый сучок. Ступни уже не чувствовали ни шишек, ни камней, ни веточек, каждый шаг просто пробивал жгучей болью всю ногу. Теперь я шла не по битому стеклу, а как в огне. Еще немного – и уже не смогу наступать.
Я решила все же выйти на дорогу. Если за мной погонятся
Ужасное осознание свалилось тяжелым камнем, придавливая к земле: я заблудилась. Возможно, иду вообще не туда, не к Оринграду, а лишь ухожу глубже в лес. Я обессиленно упала на колени, чувствуя, как по щекам катятся немые слезы, а грудь сдавливает и охватывает огнем. Я с трудом втянула в себя воздух, позволяя громкому рыданию прозвучать в тишине ночи.
Что ж, шанс был мал, я знала это с самого начала. Попробовала – и проиграла. Какая разница? Уж лучше так, чем во дворце Великого Магистра. Уж лучше здесь, чем в чужом краю. Пусть мне не удалось сберечь жизнь, но я сберегла честь. Тмар должен быть добр ко мне и забрать к себе уже скоро.
Оставалось только лечь, свернуться калачиком и дождаться этого момента, потому что идти теперь было некуда и незачем. Да и силы кончились. Зачем терпеть боль от каждого шага? Хотелось лечь, уснуть и больше не проснуться.
Тихое рычание рядом внезапно оборвало мои рыдания. В кустах что-то зашуршало, я вскинула голову, покрутила ею и остановила взгляд на паре горящих в темноте глаз. Варг. Как минимум, один. Глаза сразу исчезли, видимо, он уже учуял меня или услышал, но пока не нашел в темноте, осматривается.
Что-то древнее и мощное внутри заставило замереть, затаиться, не издавать ни звука. Эта нечто оказалась сильнее страха, сильнее боли, сильнее слабости. Желание жить. Жить любой ценой, бороться за каждый вздох до конца. Тмар не послал бы мне такую страшную смерть. Значит, мне было рано сдаваться.
Я снова поползла на четвереньках. Медленно-медленно, едва слышно, прижимаясь к земле настолько, насколько могла. Беззвучно дыша и морщась от боли тоже без единого звука. Лишь отойдя на приличное расстояние не выдержала, вскочила и побежала. Ноги снова горели, но я не обращала внимания. Шорохи за спиной красноречиво давали понять, что меня преследуют.
Легкие разрывало, ног я почти не чувствовала, дороги перед собой не разбирала, просто бежала, пока могла. Пока не зацепилась за что-то и не рухнула плашмя, едва успев подставить и без того расцарапанные ладони.
Надо было встать. Встать и бежать дальше. Или найти себе укрытие, потому что растянулась я в самом неподходящем месте: на плешке, где по какой-то причине росла только трава. Слишком открытое пространство, я оказалась вся на виду. Посреди плешки высилось очень-очень старое, судя по толщине ствола, дерево с раскидистой кроной, шатром накрывшей почти всю поляну. Возможно, именно из-за него здесь не росло ничего, кроме травы: оно вытеснило более мелкие деревья и кусты.
Нижняя ветка находилась высоко, но если подпрыгнуть, я могла бы за нее зацепиться. Если упереться ногами в ствол, смогу подтянуться и забраться на нее. А потом еще немного выше. Там варги не достанут: они не умеют лазить по деревьям.