Награда для генерала
Шрифт:
Как долго я просидела, не дыша? Мне показалось, что прошла пара минут, но судя по разговору – мелькнуло лишь мгновение.
– Мечтай! – фыркнула Нада в ответ на вопрос пепельноволосой девушки. – Все, кто не понравился Магистру, идут в качестве развлечения дворцовой страже. И еще неизвестно, что хуже: ночь с восставшим из мертвых или с десятком разных мужчин.
Рядом кто-то испуганно заплакал, но я не разглядела кто. Я смотрела на огонь, мои глаза тоже заволакивала пелена слез. Великий Тмар, ну почему, когда повозка пыталась перевернуться, я не разбила голову насмерть? Зачем все еще жива? За что мне это? За брезгливость?
– А если выживешь? – вдруг спросила сидящая рядом со мной Амаранта, девушка с необычным разрезом глаз и черными, как у Шелтера, волосами. Тоже еще совсем молоденькая, но на вид боевая. – Если Магистр выберет тебя, но ты выживешь после ночи с ним? Не сойдешь с ума от страха и отвращения. Ему за эти годы навезли много женщин и продолжают привозить. Не может же он спать по-прежнему со всеми. Наверняка со временем игрушка ему надоедает. Что происходит тогда? Ее отпускают?
– Ее скармливают дракону, – раздался над нами мрачный, серьезный голос.
Мы все как одна вздрогнули и охнули, отшатнувшись. Когда Шелтер успел встать и подойти? Почему никто этого не заметил? Он стоял рядом со мной и Амарантой. Та настороженно отползла, а я не смогла пошевелиться, словно парализованная его близостью. И хотя сейчас генерал не держал меня взглядом, а скользил им по всей «коллекции», я все равно не отрываясь смотрела на него, запрокинув голову. И лишь боковым зрением видела, что адъютант стоит рядом со своим генералом.
– Драконов не существует, – неожиданно для самой себя возразила я. – Это сказки.
Вот зачем? Шелтер опустил глаза, под его взглядом я сразу почувствовала себя очень маленькой и бессмысленной. Примерно как букашечка. Генерал возвышался надо мной, как гора, стоял, скрестив сильные руки на широкой груди, и снова давил взглядом, пытаясь размазать по земле за внезапную дерзость.
– Думаешь? – Он не улыбался, но его голос прозвучал насмешливо. – Возможно, ты просто не все знаешь о мире и Варнайском Магистрате.
Рядом раздался какой-то звук, и я неожиданно легко перевела взгляд на Морана. У того глаза не улыбались, а откровенно смеялись. Он прижимал ко рту кулак, пытаясь удержать рвущийся наружу смех, но плечи все равно предательски вздрагивали.
Интересно, что смешного он во всем этом находит? Или у варнайцев такое странное чувство юмора?
– Ладно, девушки, марш в палатку, – велел вдруг генерал. – И желательно спать, а не рассказывать друг другу страшилки. Обувь снимайте и оставляйте у входа. Утром получите обратно.
Ослушаться никто не посмел.
Глава 6
Палатка не предполагала размещения семи человек, даже если это хрупкие девушки, но зато нам было не холодно. Было душно. Я оказалась у самой дальней стены, и поначалу меня охватила паника. Подумалось, что тут воздух кончится быстрее всего, и к утру я задохнусь. Однако вскоре обнаружилось, что плотная водонепроницаемая ткань палатки крепится к земле лишь в отдельных местах, а между ними ее можно приподнять – она неплохо тянулась – и дышать. В эту щель, конечно, дуло, отчего ноги в тонких, местами уже порвавшихся чулках покрывались мурашками, но зато я чувствовала приток свежего воздуха, что немного успокаивало.
Совсем немного, потому что будущее сейчас виделось таким же темным
Надо было выйти замуж. Да, пришлось бы терпеть пощечины и подзатыльники, как терпела моя мать. И она, и Анна Кроули в свое время терпела. И обе спали с мужчинами, с которыми не очень-то хотелось спать. Никто не умер. Зато своим браком они были защищены от любых других притязаний, пользовались почетом и уважением в обществе.
Впрочем, нет. Мама умерла. И мне до сих пор казалось, что умерла она именно от тоски жизни с нелюбимым человеком. Но все равно это не то же самое, что бесчестие, насилие и издевательства в чужой стране. У нее хотя бы была я, и какое-то время мы были по-настоящему счастливы вместе.
А что будет у меня?
От этой мысли дышать снова стало тяжело: душили слезы. Я приподняла ткань палатки выше, прижалась к зазору лицом, подставляя его холодному ночному воздуху. В лагере уже все стихло, только двое караульных остались бдеть: следить за кострами, которые должны отпугивать варгов. Сейчас они, судя по приглушенным голосам, сидели в центре небольшой поляны, на которой разбили лагерь, у центрального костра.
Я вдруг поняла, что если приподнять ткань еще немного, я смогу вылезти из палатки с той стороны, с которой меня не увидят.
«Босиком ночью в лесу, в котором бродят варги, ни одна из них добровольно лагерь не покинет», – сказал генерал. И был прав: это сущее самоубийство. Шансов выжить почти нет, но их все равно чуть-чуть больше, чем в столице Варнайского Магистрата. Я не смогу жить ни после ночи с Магистром, ни после ночи с дворцовой стражей. Поруганная честь лишит меня возможности хоть когда-нибудь вернуться к отцу и – что гораздо хуже – покровительства Тмара. Да и просто я стану противна сама себе, останется лишь один путь: все-таки сигануть вниз с ближайшего достаточно высокого обрыва.
Так зачем проходить через это, если можно попытаться сбежать сейчас? Да, босиком по лесу. Да, рискуя угодить в пасти варгам. Но отсюда я еще могла вернуться в Оринград. Малюсенький шанс все-таки оставался. Мы уехали далеко, но пока еще расстояние можно одолеть пешком. Пока еще я могла вернуться в отцовский дом.
Варнайцы не станут преследовать. Если только удастся нырнуть в темноту леса незаметно для караульных. Никто просто не сможет меня найти. Да и искать не будут. У них нет собак, которые могли бы взять след, а я далеко не так важна для коллекции, чтобы тратить на мои поиски драгоценное время генерала Шелтера, который очень торопится в столицу.
Убедив себя, я попыталась просунуть голову в щель между землей и незакрепленным краем палатки. Соседка, которая, несмотря на все волнения, спала, недовольно заворочалась из-за моей возни. Я замерла, стараясь не дышать и дожидаясь, когда она успокоится. А то еще поднимет шум случайно, привлечет внимание караула…
То ли Лилия, то ли Роза не проснулась. И тогда я продолжила свои попытки. Однако зазор между тканью и землей оказался слишком мал. И лежала я так, что не извернуться, не выползти. Вот если бы вынуть из земли один из колышков, державших край и сделать зазор побольше…