Награда для генерала

Обухова Лена

Как ни странно, это помогло. В голове прояснилось, сердце унялось, и я почувствовала прилив сил. Посмотрела в сторону дома, но на фоне светлых окон пока никто не появился.

– Так что же, бравого генерала можно вычеркивать, как я понимаю? – донесся до меня женский голос.

– С чего это? – отозвался другой.

– Так ведь этот вариант, судя по всему, достанется сиранке, – неуверенно предположил третий.

Я замерла, даже дышать перестала, передвинулась на ту половину скамейки, где тень казалась гуще, но потом поняла, что разговаривающие и

так не смогут меня увидеть: они находились с другой стороны кустов. Кажется, не только мы с Шелтером решили остаться подышать свежим воздухом.

– Не смешите меня, – фыркнула четвертая девушка. – Она просто гостья, его дипломатическая миссия. Отправится потом в свой Сиран.

– Не скажи, – возразила первая. – Они друг на друга так смотрят… Даже наблюдать за ними жарко становится.

Девушка хихикнула и одна из подруг ее поддержала.

– Ну, тогда, возможно, он ее соблазнит, а потом она отправится в свой Сиран, – скорректировала прогноз четвертая.

– Или ему велят на ней жениться для укрепления влияния Магистрата на приморских территориях, – почти пропела третья девушка.

– Расслабьтесь, – хмыкнула вторая. – Моя разведка донесла, что никакая она не знатная гостья и даже не сиранка. Она из Оринграда, из коллекции Магистра. Ее подарили Шелтеру в качестве награды.

– Да ладно, – усомнилась первая. – Он бы не посмел притащить наложницу в приличное общество.

– Поверь мне, – снова возразила вторая, – он посмел бы. Но это неважно, каждый развлекается, как ему больше нравится. Так что натешится он с этой рыжей, потом она залетит, он из нее эту дурь выбьет, а после такого обычно наложницы теряют для них интерес.

– Фу, перестань! – перебила третья девушка. – Это так отвратительно! Сначала они их пользуют, потом калечат, а потом выкидывают… Это мерзко. Я бы не хотела выйти замуж за такого.

– Дело-то житейское, – вздохнула четвертая. – У мужчин свои потребности. Пусть лучше удовлетворяют их с ними, чем с нами. Но бастарды на стороне, особенно от рабынь, никому не нужны. Так что лучше пусть на ранних стадиях решают эти вопросы. Сами.

– Мне вас даже слушать тошно, – пробормотала первая. – Я бы за чудовище, способное так поступить с женщиной, пусть даже с рабыней, никогда не вышла… Вешать за такое надо.

– Тогда обрати внимание на более юных офицеров, – предложила подруге вторая. – Обычно вплоть до чина майора им не позволяют брать себе наложниц с территорий. Правда, они с большой долей вероятности развлекаются по публичным домам. А там свои риски, ты понимаешь, о чем я. Да и с таким никогда не знаешь, куда кривая выведет. Он может погибнуть на войне до того, как разбогатеет на ней. И останешься ты с одной только пенсией офицерской вдовы… В лучшем случае. В худшем – с детьми и пенсией. В пору будет самой в публичный дом на заработки идти.

– Все, я больше это слушать не буду, пойду лучше танцевать, – заявила третья.

– Я с тобой, – поддержала ее первая.

– Да сейчас все пойдем, – вздохнула вторая.

Четвертая промолчала. Зашуршали платья,

зашелестели тихие шаги и, резко сменив тему на что-то безобидное, вроде моды на наряды с открытой спиной, группка девушек потянулась к дому, но я уже не обращала на них внимания.

Наверное, опрокинь они на меня таз ледяной воды, мне не стало бы так холодно, тоскливо и мерзко, как стало сейчас. Спуск с небес на землю оказался быстрым и болезненным. Я не до конца поняла, о чем толковали девушки, но от осознания того, что им известна правда обо мне, стало ужасно неприятно, словно на меня прилюдно выплеснули ведро помоев. То есть пока не прилюдно, а в узком кругу, но появиться после такого на людях я категорически не могла. Ведь теперь правда наверняка распространится между гостями. Я окажусь не только наложницей, но и лгуньей. Я не знала, что хуже.

– Вот ты где, – раздался надо мной знакомый и слегка недовольный голос. – Я уж думал, что сбежала опять.

Шелтер сел рядом, накинул мне на плечи тонкую ткань, которую все же отыскал где-то в зале, а потом наклонился, пытаясь заглянуть в лицо.

– Мира, что случилось? Тебе плохо? Тебя кто-то обидел?

Я сначала медленно покачала головой, но тут же передумала и кивнула, уточнив:

– Я все-таки очень устала, генерал Шелтер. Мы можем поехать домой?

Голос снова звучал надтреснуто, но я надеялась, что никакой разницы с тем, как это было после цветных взрывов, он не заметит.

Шелтер деликатно коснулся пальцами моего подбородка, уже знакомым движением заставил посмотреть себе в глаза.

– Милая, что случилось? – и снова этот тихий голос, такой мягкий тон, от которого внутри все сладко сжимается. – Я отлучился всего на две минуты, а на тебе уже лица нет.

– Я же говорю: устала, – я попыталась изобразить улыбку. – Не рассчитала силы. Думала, посижу и пройдет, но становится только хуже. Если вы хотите побыть на вечере еще, то идите без меня, я тут посижу.

– Мне кажется, я ясно дал понять, что хочу быть здесь с тобой, – заметил генерал, снова переключаясь на обычный бесстрастный голос. – Если ты устала, значит, вечер закончен, едем домой. Идти можешь? Или… – он вдруг лукаво улыбнулся. – Или мне понести тебя на руках?

Глава 18

Если Мэл и удивился тому, что мы вернулись к повозке так рано, то вида не подал. Мы заняли на заднем сиденье свои обычные места, но на этот раз Шелтер не стал переплетать наши руки, чему в данном случае я обрадовалась.

Повозка тронулась в обратном направлении. Опустившуюся на мир темноту разрезал яркий свет ее передних фонарей. Я смотрела в темное окно и видела лишь невнятные силуэты, мелькавшие за ним.

Шелтер долго молчать не стал. Его вопрос прозвучал, едва мы отъехали:

– Может быть, все-таки объяснишь, что случилось? Мне казалось, ты наслаждаешься вечером не меньше, чем я. И не надо снова рассказывать о том, что ты устала. Если бы дело было в усталости, ты не сидела бы сейчас ко мне спиной.