Награда для главаря

Кои Юлия

– То есть он согласился, даже не увидев меня ни разу?

Оставалось только гадать, сколько родители выложили в виде приданого.

– Пока еще не совсем, – уклончиво ответила Анна. – Он прислал своего представителя. Обаятельный молодой оборотень и очень воспитанный, так что я не думаю, что тебя ждет какое-то чудовище. В самом деле, Мира. Забудь свои городские замашки и делай, что тебе говорят. Мы не сможем защищать тебя всегда.

– Так это была защита все эти годы?

– Да, и если ты не понимаешь, то я очень разочарована. Ты не помнишь, почему

мы тебя отослали. Не все крупные семьи были согласны с тем, что мы сделали. Мы надеялись, что союз и дитя объединит два вида, и это сработало, но не так, как мы хотели. Их объединила ненависть. Они смогли работать бок и бок в любой сфере с течением времени, даже при дворе отношения стали лучше. Но по отношению к тебе всегда по какой-то причине были настроены враждебно.

Ничего нового она мне не сообщила. Я обхватила озябшие плечи руками. Здесь будто с каждой минутой становилось только холоднее.

– А если он откажется? Тот волк.

Мама нахмурилась, из-за чего между ее бровей пролегла глубокая морщина.

– Не откажется, дорогая. У него просто не будет иного выбора.

“Как и у меня”, – захотелось добавить, но я посчитала за благо промолчать.

Стало окончательно ясно, что от меня ждут лишь исполнения своей роли. А то, как тетя быстро встала на сторону родителей, не оставляло мне какой-либо поддержки.

После того, как мама ушла, я честно пыталась свыкнуться с мыслью о том, что мне следует подчиниться.

Но если я сама не могла изменить решение родителей, то устроить так, чтобы потенциальный муж расторг помолвку, мне могло быть по силам.

Глава 9

– Что, если они захотят заключить какой-то договор?

– Удивлюсь, если не захотят, – я глянул на часы.

Оставалось пятнадцать минут, и Ромка начал дергаться. Оснований опасаться чего-то у нас не было, но то, как мое доверенное лицо было решено “мариновать”, я отметил.

За все время, что мы здесь провели, в дом прибыло от силы еще пара машин, однако, никакого шума или хотя бы разговоров, как-то намекающих на присутствие в доме оборотней или людей, не было слышно.

– Они просто в своей пафосной манере тебе что-то предложат, так что не ссы. Сам ничего не подписывай, просто выслушай и потом перескажешь мне.

– Ну и хрень, – проворчал младший, одергивая на себе светлую рубашку. – Шмотки неудобные, да еще и якшаться с этими придурками.

– Потерпишь, – я взъерошил светлую шевелюру Ромки и проехался кулаком по скуле. – Что-то я не припомню, чтобы ты был таким изнеженным.

Ромка глянул исподлобья, приглаживая прическу, которую я ему испортил.

– Да я ж не в том смысле, – проворчал он. – Просто ощущение, что нам здесь не место. Тут слишком холодно, все такие высокомерные, что аж смотреть противно. Я бы лучше дома валялся с какой-нибудь горячей волчицей, а не с удавкой на шее ходил.

Вопреки словам Ромка ловко завязал галстук.

Конечно, я был с ним согласен, просто не озвучивал все свои мысли. Какой был бы

из меня главарь, если бы я ходил и жаловался на судьбу, несправедливость, даже на то, что девки мне не дают.

– Что, не нашел, кого пощупать? – хмыкнул я, понимая основную причину недовольства Ромки. Вряд ли он сам слишком углублялся в мотивы поведения Одинцовых и их планы. Да ему и не нужно было.

– Нет.

– Просто ты еще неопытный и не умеешь с женщинами обращаться, – я скрестил руки на груди. – Не все они прыгают в койку, когда поманишь.

Указать на то, что братишка младше, было моей святой обязанностью.

В дверь постучали, и Ромка не успел ответить. Только усмехнулся, поняв, что я его специально поддел.

– Я пошел, – он провел ладонью по галстуку и вышел в коридор.

Пару секунд было слышно удаляющиеся шаги, а затем снова наступила тишина.

Возвращаться на выделенную мне койку по соседству с еще одним слугой или оставаться в комнате и тупо лежать я не собирался.

Меня магнитом тянуло на улицу. Хотелось выйти, обратиться и размять мышцы, пробежавшись по территории. Но так вести себя на этой земле было запрещено во избежание конфликтов, и чтобы не пугать людей. Как ни посмотри, все меньше поводов оставалось для того, чтобы задержаться здесь.

Я подошел к одному из больших окон, повернул ручку и аккуратно открыл, впустив холодный ночной воздух внутрь. Внутренний волк довольно оскалился. Перебраться из окна на улицу оказалось делом одной секунды. Я бесшумно приземлился на расчищенную от снега дорожку и тут же прижался спиной к стене. Совсем неподалеку слышались голоса. Сторожевые обходили особняк по периметру и действовать нужно было быстро.

Старая кладка кирпича и близкое расположение водосточной трубы позволили легко взобраться на этаж выше.

Я оказался на узкой открытой террасе с пустыми каменными вазами. Должно быть, их использовались для цветов в другое время года.

– Правда говорят, что ее собираются показывать как уродицу на ярмарке?

Я прислонился к стене, оказавшись в тени между окнами, и перестал дышать, прислушиваясь к голосам неспешно прогуливающихся людей. Такие охранники и сами легкая мишень, тем более, что они не смогли учуять мое присутствие.

– А я слышал, что она такая страшная и больная, что ее даже никому не покажут.

– Зачем тогда привезли?

– Кто знает. Вдруг это даже не хозяйская дочка? Говорят, настоящая давным-давно того, сгинула.

Я посмотрел вслед удаляющимся сплетникам и довольно усмехнулся. Чутье не подвело. Было в этом доме что-то интересное. Про ребенка Одинцовых не слышал разве что глухой, но и такому как-то бы да пересказали историю о рождении дитя смешанной крови.

Оборотни и люди вступали в связь время от времени, никто не оспаривал такое право, но до официального объединения и создания мира никто не производил потомства после случки. Они стали первыми, и это значительно подогрело интерес к странной семье, заключившей межвидовой брак и давшей потомство.