Награда для главаря

Кои Юлия

Ядовитые нотки в голосах женщин на пару секунд показались звучащими в отдалении. Будто я уснула перед телевизором и проснулась от звуков грызни двух волчиц.

Я огляделась в поисках чего-то, куда можно было бы присесть. Все совсем не так, как я представляла, и эта разница с каждой минутой уносилась все дальше от точки, обозначенной как “норма”. Я пошарила за спиной в поисках выключателя под пристальным взглядом трех пар горящих волчьих глаз. Отец не обладал волчьим зрением, но по рассказам тети, в его роду были такие существа, о которых не

принято даже упоминать вслух. Поэтому он смог совладать с силой и темпераментом моей матери.

Большая люстра на потолке загорелась так внезапно, что глазам стало больно. Только сейчас я заметила, как четвертый присутствующий, которого я не знала совсем, вернулся к своему месту за столом, и без всякого стеснения уставился на меня. Официальная форма темно-синего цвета с золотыми эполетами сидела на нем как влитая, позволяя оценить ширину плеч и узкую талию. Его одеяние дублировало форму отца, отличаясь только цветом. Мелькнула мысль, что это какой-то дальний родственник, но я не увидела внешнего сходства.

– Мирослава, неприлично так пристально смотреть на мужчину, – голос матери прозвучал так резко, что меня будто окунули головой в прорубь и я наконец-то включилась, увидев всю картину целиком.

Родители стояли передо мной, но не торопились подходить. Оба в официальных костюмах. Форма отца белая с золотом, кажется, отражала свет от ламп, тогда как мать разительно от него отличалась в длинном черном платье до самого пола с открытыми плечами. Они явно собрались не чаи на кухне гонять и оттого я казалась в этой комнате совсем лишней. Вытянув рукава свитера, я тут же напомнила себе, что эти двое не сожрут меня.

– Я его просто не узнаю, – ответила я на такое неприятное предположение, не скрыв обиды в голосе. А поняв, что радушные объятия, о которых я так долго мечтала, откладываются, решилась спросить. – Кто это?

– Эдуард, он будет твоим сопровождающим на бал.

– Понятно, – я снова бросила быстрый взгляд на парня, который при более внимательном осмотре показался почти моим ровесником, но надменно вздернутый подбородок делал его немного старше. – А замуж тоже за него?

Матушка зыркнула в сторону Жени, которая на этот раз не спешила вмешиваться.

– Очевидно, ты ей не рассказала, – Анна констатировала факт, обратившись к сестре.

– Оставила это удовольствие любящим родителям.

– Тогда у нас совсем нет времени на этот разговор. Я рассчитывала, что наша дочь будет готова исполнить свой долг, а теперь оказывается, что она вообще ничего не знает.

Мама посмотрела на часы на тонком, инкрустированном камнями браслете, и покачала головой.

– Уже не успеваем, а еще нужно подготовиться к речи.

– Мирослава, – голос отца показался и вовсе незнакомым. – Твоя тетя пренебрегла своими прямыми обязанностями, поэтому сейчас ты можешь быть в растерянности. Обсудим помолвку позже, после нашего возвращения. Отдыхай, одна никуда не ходи.

– Сложно выйти из запертой комнаты, – я усмехнулась, надеясь разрядить обстановку,

но никто не улыбнулся.

– С тобой проведут инструктаж и больше не будут запирать. Это была временная мера.

– Понятно, – ответила я уже без всякого энтузиазма.

Я осталась стоять истуканом, пока остальные в спешке обсуждали какие-то непонятные мне детали об особых гостях и их размещении. Из их слов я поняла, что Женю уже назначили здесь за что-то ответственной. Сложилось ощущение, что для всех помолвка, о которой я услышала впервые, дело решенное, и то, насколько для родных это кажется приемлемым, не на шутку меня напугало.

Желудок стянуло тугим узлом и показалось, что если бы я съела хоть что-то за последнее время, то собравшиеся непременно увидели бы это сейчас на полу. Не спросив разрешения, я развернулась и выбежала за дверь.

Уже через секунду я неслась по коридору, прижимая ладошку к губам. Мне нужно было немедленно выйти на воздух. Нужно вдохнуть полной грудью и прийти в себя!

В прошлый раз мне было настолько же плохо только когда тетя позволила выпить шампанского, а потом ей пришлось держать мои волосы и укладывать спать. И это был единственный случай!

Я с ужасом осознала, что весь мой жизненный опыт свелся к такой ничтожной малости, которую многие преодолевали на куда более низкой отметке в шкале прожитых лет. Я существовала взаперти, сохраняла жизнь для поддержания союза враждующих видов. С самого детства тетя говорила о важности этого факта, но дальше речь никогда не заходила. Будто все было предопределено уже тогда.

Никто не подвергал сомнению, что родители могут выдавать дочерей за кого хотят, и статус нашей семьи не предполагал чего-то другого. Но я и подумать не могла, что это произойдет так быстро. Зачем тогда вообще было меня прятать? Хороший вопрос пришел в голову слишком поздно.

Я остановилась у тупика с окном. Дальше идти было некуда, а сама я могла заблудиться в этих бесконечных лабиринтах. С языка так и просились ругательства, когда мне пришлось встать на цыпочки, чтобы открыть окно. Кажется, что все тут были гораздо выше меня.

Холодный ночной воздух ледяным порывом ворвался внутрь, стоило мне распахнуть окно, как я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. Залетающие внутрь снежинки попали мне на лицо, но я не почувствовала холода. От этого стало немного лучше, но ровно до тех пор, пока за спиной не раздались шаги, разрушившие краткий миг уединения.

– Я сейчас вернусь, – пробормотала я не открывая глаз и все еще высунувшись в окно.

– Все в порядке, можете не торопиться, – прозвучал молодой мужской голос.

Послали за мной провожатого.

Открыв глаза, я посмотрела в ночную темноту. В голове мелькнула странная мысль, что если бы мне удалось ускользнуть от всех, то это оказалось бы лучшим решением.

– Какая щедрость, – пробормотала себе под нос, зная, что оборотень все услышит. – Мне разрешили постоять и подышать. Моргать можно?