Нахалка на его голову
Шрифт:
Вокруг шептались. Теона громко объявила, что скорая уже едет. Вошла ничего не подозревающая Ирина, и Королёва с подружками принялись сбивчиво рассказывать ей, что стряслось.
Меня не волновало всё это. Просто посторонний шум, побочный и неважный. Весь мир сузился до размеров Арины, лежащей на диване, её карих глаз с зеленоватыми крапинками, гораздо светлее, чем у меня. Она облизнула пересохшие губы и прошептала хрипло:
– Бывало и лучше.
Прислонился лбом к её лбу, закрыл глаза и открыл их снова, выравнивая дыхание. Чёрт возьми,
– Я охренеть, как испугался. – Сказал еле слышно, одними губами, но она поняла. Моргнула в ответ и покосилась в сторону. Оглянулся и встретился с пристальным взглядом Струковой. Хитрая ведьма всё видела и наверняка уже до черта всего придумала своим воспалённым мозгом, и то, что было, и чего не было.
– Лежи не двигайся.
Прошёл к столу и подозвал Старского:
– Что она ела?
– Что ела? – Макс почесал затылок. – Колу точно пила, я сам ей передал, а вот что ела…
– То, что всегда, - влезла блондинка, - панкейки с шоколадной пастой, вот же её тарелка, так, стоп.
Роза шарила по столу удивлённым взглядом:
– Не вижу, погодите, она тут стояла!
Нахмурился, проследив за её рукой. Стул так и остался лежать перевёрнутым, и открытая банка с колой была на месте, а тарелки не было. Как и миски с шоколадной пастой. Роза тоже это заметила:
– Варенье клубничное на месте, а пасту убрали, что ли? – Блондинка растерянно оглянулась. – Ерунда какая-то.
В этот момент в дверь позвонили: прибыла бригада скорой помощи, и я снова вернулся к Арине. На этот раз нечего было и думать отказываться от госпитализации, и вскоре её погрузили на носилки.
– Я поеду с ней. – Бросил Струковой.
– Что? Ладно. А как же бумаги, Влад?
– Потом, - махнул рукой, догоняя медиков и чувствуя спиной чужой подозрительный взгляд. Плевать.
В больнице сразу договорился насчёт платной палаты и всех необходимых лекарств, и теперь, наконец-то, можно было немного выдохнуть в ожидании доктора. Стоя у окна, оглянулся на Арину в серой больничной сорочке, лежащую на кровати с внутривенным катетером, через который по тонкой трубочке поступало лекарство.
Арина слабо улыбнулась:
– Это был адреналин, да? Мало, кто носит его с собой. Откуда он у тебя?
Не хотелось говорить об этом, потому что в ту часть моей жизни у посторонних доступа нет. Но разве Арина посторонняя? Вздохнул и ответил:
– У дочки тяжёлая аллергия на ос. За секунды её раздуло до размеров надувного матраса, дыхание остановилось, это был полный трэш. К счастью, всё случилось рядом медицинским центром после похода к врачу, и нам тут же помогли. Доктор сказал, что у неё при себе всегда должен быть антидот, шприц с адреналином. Тогда я тоже чуть не двинулся от страха, и сейчас шприц-доза всегда со мной, на всякий случай.
– Выходит, сегодня ты удачно заехал. – Хмыкнула Арина.
В два шага оказался возле её кровати и навис над ней:
– Находишь это смешным?!
На последних словах голос дрогнул. Схватился руками за голову, отошёл назад и сделал несколько кругов по палате, пытаясь успокоиться. Обернулся и сказал, срываясь на хриплый шёпот:
– Ты уже не ребёнок! Если знаешь, что у тебя сильнейшая аллергия, ты просто обязана позаботиться о том, чтобы шприц-доза с адреналином всегда была при тебе и предупредить об этом друзей и приятелей! Чтобы они все знали, как тебе помочь, если подобное повторится! Это элементарные правила для аллергика! Тем более, с такой фатальной реакцией на продукт!
Арина надулась и сердито ответила:
– Хватит уже твоих нотаций! Надоело слушать!
– Нет, не хватит! Если родители не объяснили тебе очевидных вещей, это сделаю я!
– Нет! Не сделаешь! – Арина подпрыгнула на кровати и села, переходя на крик. – Не трогай моих родителей! Всё они мне объяснили! Я просто не ела эту сраную клубнику и любые сомнительные продукты – тоже! И всё было хорошо!
– Ага, - язвительно хмыкнул. – Особенно сегодня утром – всё было просто прекрасно!
– Я не виновата, что грёбанная ягода оказалась там, где её не должно было быть!
– Вот об этом я и говорю! Ты не всё можешь контролировать! Но должна предусмотреть подобное!
– Я никому и ничего не должна! Тем более – тебе!
– Речь не обо мне, глупая ты девчонка! Речь о тебе и твоей жизни!
Арина раскраснелась, подпрыгивая на кровати и размахивая рукой, свободной от капельницы:
– В моей жизни всё было прекрасно, ПОКА НЕ ПОЯВИЛСЯ ТЫ!
Сказала – и осеклась. Отвела потухшие глаза и легла обратно на кровать. Отвернулась на бок и прошептала, глядя в пол:
– Чем выслушивать сейчас всё это – лучше бы ты меня вообще не спасал. Лучше бы мы никогда не встретились.
Охренеть. Поговорили, твою мать.
Открылась входная дверь и внутрь вошёл доктор в белом халате:
– День добрый, я Михаил Андреевич, лечащий врач. Ну, как тут у нас дела? – Проверил капельницу. – Как самочувствие?
– Лучше всех. – Буркнула Арина и вся подобралась. Я подозрительно прищурился, уже догадываясь, что она задумала. Так и оказалось. – Можно мне уже домой?
– Домой? – Улыбнулся врач, что-то записывая. – А вы уверены?
– Да! Уверена-преуверена! Мне совсем-совсем хорошо!
– Не болтай ерунды. – Прошипел, глядя на неё, затем обернулся к доктору. – Не слушайте её, пусть лечится до конца, по нормальному.
– Не лезь, пожалуйста, когда не спрашивают! – Буркнула эта нахалка. – Сказала – мне лучше, значит - лучше!
– Прекрати, Арина! – Проговорил угрожающе, всерьёз опасаясь, что она вновь провернёт свой номер с отказом от больницы, как в прошлый раз со Снежинским. Но тогда было просто отравление, сейчас же – последствия анафилаксии.