Нахалка на его голову

Солт Елена

Что ж я такая бледная, блин блинский? Покусала губы и пощипала щёки.

Ветров даже не повернул головы, полностью сосредоточившись на дороге, но от его ледяного голоса даже мне стало не по себе:

– Разве я похож на того, кому приходится объяснять дважды?

Я растерялась и замямлила:

– Я просто подумала, что ты решишь… эээ… после случившегося, - собралась с духом и выпалила, - что мы снова вместе.

Опустила глаза на свои руки и почувствовала себя глупо.

Влад словно прочитал мои мысли.

– С чего бы мне так думать, да и потом, разве мы когда-то

вообще были «вместе», - передразнил он, копируя мой тон. Получилось похоже, и я сникла ещё больше. – Впрочем, неважно. Я вообще удивлён, что ты начала этот странный разговор. По-моему, всё и так очевидно.

– Да?

– Да.

– Просто, мне показалось, что тогда, после поездки к следователю…

– Тебе показалось. – Сказал, как отрезал, даже не глядя на меня.

Я готова была сползти под сиденье от стыда. И с чего вообще взяла, что он начнёт меня преследовать? Дурочка. Разумеется, у него своя жизнь, у меня своя. И так будет лучше всем.

– Чёрт возьми, - выругался Ветров, глядя в боковое зеркало.

– Что такое?

– Журналисты пронюхали. Приготовься, сейчас надо будет быстро пройти внутрь, молча и без комментариев.

Стоило мне выйти из машины, нас окружила толпа людей. Вспышки фотокамер слепили, одновременный гул голосов пугал, в лицо лезли бесчисленные микрофоны.

– Арина, что с вами случилось?

– Арина, как вы прокомментируете своё попадание в больницу?

– Вас отравили?

– Вы подозреваете кого-то из участниц?

– Вы будете обращаться в полицию?

– Кто сейчас с вами?

– Вы любите Макса? А он вас?

Влад закрыл собой, приобнял за плечи и уверенно направился в сторону входа. Я вся съёжилась и цеплялась кончиками пальцев за его пиджак, единственное, что оставалось стабильным в окружающем нас хаосе. Чувствовала тепло его тела, знакомый аромат и абсолютное спокойствие. Пока он рядом, со мной ничего не случится. Ветров отпихнул прочь одного настырного журналиста и продолжил прокладывать путь сквозь орущую толпу. Боже, когда это закончится? Казалось, дорога до входа заняла целую вечность.

Наконец, за нами закрылись раздвижные двери, а самых шустрых папарацци развернула охрана делового центра. Вошли по карточке в отдельный лифт для пентхауса.

– Фух, - прислонилась спиной к стенке лифта и облегчённо улыбнулась. – Прорвались. Кстати, удалось что-нибудь выяснить по поводу клубники?

Мой вопрос так и остался висеть в воздухе. Прямая спина Влада не шелохнулась. Он, вообще, меня слышал? Открыла было рот, чтобы спросить снова, когда услышала:

– Нет. – В голосе улавливалась скрытая досада. – На стол накрывала служба кейтеринга, всё как обычно. До этого часть еды находилась в слепой зоне, которой нет на камерах. В момент исчезновения твоей тарелки и миски с пастой обзор почти полностью перекрыт кучей людей. Там и истерящая Королёва, и Лозовая, и оператор с помощником, и персонал кейтеринга повыскакивал, и стилист Старского. Пожалуй, только сам Макс вне подозрений – он сразу не отходил от тебя, и Теона – она почти всё время в стороне дозванивается до скорой. У всех остальных была возможность.

Мне стало не по себе от мысли о том,

что кто-то из тех, кого я знаю, может быть причастен к тому, что я едва не умерла. Намного приятней было бы думать, что аллерген в пасте оказался случайно – мало ли, перепутали ложки с клубничным вареньем! Но паста исчезла, как и моя тарелка, и это могло означать лишь одно: это сделали намеренно, а следы скрыли.

Тихий шум лифта дарил обманчивое спокойствие, но как же быть дальше? Ходить оглядываться теперь и не есть с общего стола? Как-нибудь выкручусь, мне не привыкать. Влад по-прежнему стоял спиной, и я не видела его лица. Вздохнула, поёжилась и обхватила себя за плечи. Когда до пентхауса оставался всего один этаж, Ветров резким движением нажал кнопку блокировки. Я ойкнула. Лифт встал, как вкопанный. Влад медленно повернулся.

Я вопросительно на него посмотрела. Знакомая складка между бровей, лёгкая небритость. Кончики пальцев помнят её слишком хорошо. Узел галстука затянут под самое горло. А у меня в голове картинка, как я расстёгиваю пуговицы его рубашки, и вкус поцелуя…

– Мы больше не увидимся с тобой.

– Что? – Оторвала взгляд от его губ и нахмурилась. – В каком смысле?

Ветров пожал плечами:

– Проект заканчивается. Съёмочная группа освобождает площадку.

– Как это заканчивается? Нас же ещё, - наморщила лоб, старательно считая, - шесть осталось! Это почти половина!

Уголок его рта дёрнулся вниз, Влад грустно улыбнулся:

– Уже не шесть, меньше. Впрочем, сама увидишь.

– Но… как же так?

Я непонимающе смотрела на него, пытаясь уложить в голове «мы больше не увидимся с тобой» и Ветрова. Как это – не увидимся? Ведь это Ветров! Следующий по пятам, контролирующий каждый шаг, цедящий язвительные замечания и приказы. Но что бы я ни натворила, в какой бы заднице не оказалась – он будет рядом. Мы можем препираться, ругаться и злиться, но разве возможно такое, что его больше не будет рядом?

Как так внезапно?! Это что же получается – я потратила наши последние минуты на тупые выпады и глупые обидки?! Так, что ли? Ну, не дура ли? Я не готова, я так не хочу!

В голове, словно картинки калейдоскопа, пронеслась наша первая встреча, его упавшая челюсть, когда я испачкала мороженым его лобовое стекло. Я, сидящая на столешнице и он, прикладывающий холод к моей щеке после стычки с Розой. Как летали листы бумаги в заброшенном кабинете, когда учил меня вальсировать. Первый поцелуй после того, как столкнул в бассейн – неконтролируемый, отчаянный, жадный. Всё это – теперь только воспоминания? Только история?

Да, я кидалась громкими словами про «не вместе» и «всё кончено» - но ведь это были просто слова, я же не знала, что всё на самом деле закончится вот так внезапно! Я не знала, что вот так вдруг останусь совсем одна. Я не знала!

В носу начало щипать, а нижняя губа предательски задрожала.

Влад не заметил этого, потому что искал что-то во внутреннем кармане пиджака. А я принялась быстро-быстро моргать, глядя наверх, прогоняя предательские слёзы.

– У меня есть кое-что для тебя, напоследок. – Он извлёк бархатный футляр шоколадного оттенка и протянул мне.