Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Маккей Чарльз

В связи с бесчисленными уловками, с помощью которых мошенники убеждали людей в том, что они преуспели в злато делании, и великим множеством живописующих сии деяния историй, имевших хождение в тот период, 15 апреля 1722 г. на заседании Королевской академии наук в Париже месье Жоффруа-старший прочел весьма своевременный доклад. Поскольку его темой являются алхимические обманы шестнадцатого и семнадцатого веков, краткий пересказ будет весьма уместным в этой части нашего повествования. Случаи удачных трансмутаций были столь многочисленными и выглядели настолько достоверно, что освободить общественное сознание от иллюзий могло лишь такое обстоятельное и аргументированное разоблачение, какое сделал месье Жоффруа. Уловкой, к которой алхимики прибегали чаще всего, был тигель с двойным дном, нижняя часть которого была сделана из железа или меди, а верхняя — из воска, имеющего окраску, имитирующую тот же самый металл. Зазор между днищами они заполняли таким количеством золота или серебра, какое требовалось для их целей. Затем они наполняли тигель свинцом, ртутью или другими ингредиентами и ставили его на огонь. Разумеется, по завершении эксперимента они всегда находили на дне тигля золото или серебро. Тот же результат достигался и многими другими способами. Некоторые алхимики использовали выдолбленную с одного конца палочку, наполненную золотой или серебряной пылью и закупоренную воском или маслом. Ею они помешивали плавящийся в тиглях металл, сопровождая

данную операцию множеством церемоний, дабы отвлечь в н им а н ие наблюдателей от подлинной цели своих манипуляций. Иногда они сверлили отверстия в кусках свинца, в которые заливали расплавленное золото и тщательно заделывали их первоначальным металлом. Временами они осветляли кусок золота ртутью, после чего им не составляло труда выдавать его непосвященным за неблагородный металл и с легкостью «превращать» его в самое настоящее золото с помощью небольшого количества концентрированной азотной кислоты.

Другие алхимики мистифицировали людей с помощью гвоздей, наполовину железных, наполовину золотых или серебряных. Они имитировали получение драгоценной половины из железа, погружая ее в сильный растворитель. Месье Жоффруа продемонстрировал членам Академии несколько таких гвоздей и показал, насколько искусно спаяны их половины. Золотая или серебряная половина покрывалась краской под цвет железа, которая немедленно растворялась при погружении гвоздя в концентрированную азотную кислоту. Такой гвоздь долгое время хранился в кабинете великого герцога Тосканского. Таким же, по словам месье Жоффруа, был нож, подаренный одним монахом английской королеве Елизавете и имевший наполовину золотое, наполовину стальное лезвие. Одно время было самым обычным делом видеть наполовину золотые, наполовину серебряные монеты, сделанные алхимиками все для того же надувательства. «В действительности, сказал месье Жоффруа в завершение своего длинного доклада, есть основания полагать, что все известные нам громкие истории о превращении металлов в золото или серебро посредством нанесения на их поверхность порошка или философского эликсира основаны на успешных обманах такого рода. Сии мнимые философы неизменно исчезали после первой или второй демонстрации или отказывались их продолжать либо из-за того, что в случае более пристального наблюдения за ходом повторяемого эксперимента их неминуемо ждало разоблачение, либо просто потому, что им не хватало имеющейся у них золотой пыли более чем на один опыт».

Бескорыстие этих лжефилософов было, на первый взгляд, неподдельным и достойным восхищения. Они нередко вообще отказывались от плодов своих трансмутаций даже от славы первооткрывателей. Но это кажущееся бескорыстие являлось одной из их самых больших хитростей. Оно подогревало интерес людей к их изысканиям, культивировало веру в возможность открытия философского камня и было залогом будущих выгод, которыми они никогда не медлили воспользоваться таких, как причисление к придворным, жизнь за чужой счет и дары от честолюбивых монархов, слишком жадных до столь безропотно уступленного им гипотетического золота.

Нам остается проследить развитие данного заблуждения от начала восемнадцатого столетия до наших дней. Читатель узнает, что до самого недавнего времени наблюдались лишь незначительные признаки возврата к здравому смыслу.

Жан Делиль (Jean Delisle)

В 1706 году во Франции было много разговоров о кузнеце по фамилии Делиль, который открыл философский камень и путешествовал по стране, превращая свинец в золото. Он был уроженцем Прованса [175] , откуда слава о нем быстро долетела до столицы. Его ранние годы окутаны мраком неизвестности, но Ленгле дю Френуа старательно собрал некоторые сведения о более позднем периоде его жизни, представляющие большой интерес. Делиль не получил образования и в юности был слугой одного алхимика, от которого научился множеству трюков сей братии. Имя его хозяина история не сохранила, но утверждают, что он каким-то образом впал в немилость у правительства Людовика XIV и вследствие этого вынужден был бежать в Швейцарию. Делиль сопровождал его до Савойского герцогства [176] и там, как считают, напал на него в безлюдном горном ущелье, убил и ограбил. После этого он оделся как паломник и вернулся во Францию. На уединенном придорожном постоялом дворе, где Делиль остановился на ночь, он познакомился с женщиной по фамилии Алюи, и между ними вспыхнула столь внезапная и пламенная страсть, что она согласилась все бросить, последовать за ним и делить с ним радости и горести, куда бы он ни отправился. Не привлекая к себе внимания и будучи, по-видимому, достаточно независимыми, они вместе прожили в Провансе пять или шесть лет. Когда в 1706 г. он объявил себя владельцем философского камня, в его резиденцию Шатоде-ла-Палю в местечке Силане, что вблизи Баржамона, отовсюду потянулись люди, желающие взглянуть на осуществляемые им трансмутации насосов и кочегарных лопат. В письме месье де Серизи, настоятеля монастыря Шатонёф в прованской епархии Рие, священнику парижского прихода Сен-Жак-дю-Отпа, датированном 18 ноября 1706 г., приводится следующий отчет о деятельности Делиля:

175

Прованс — историческая провинция на Юго-Востоке Франции, в Альпах, у Средиземного моря. Прим. перев.

176

Савойское герцогство — феодальное государство в 1416–1720 гг., занимавшее часть территории современных Франции и Италии. Прим. перев.

«Мой дорогой кузен, у меня есть для вас новость, которая будет интересна вам и вашим друзьям. Философский камень, который очень многие считали химерой, наконец-то найден. Сей великий секрет открыл человек по фамилии Делиль из прихода Силане, живущий в четверти лье от моего дома. Он превращает свинец в золото, а железо в серебро, просто нагревая эти металлы докрасна, а затем покрывая их в этом состоянии имеющимися у него маслом и порошком. Таким образом, любой человек, обладай он достаточным количеством этой удивительной смеси, мог бы делать по миллиону ливров в день. Некоторое количество изготовленного таким образом светлого золота он отправил лионским ювелирам, чтобы узнать их мнение о его качестве. Кроме того, он продал его порцию весом в двадцать фунтов одному купцу из Диня по фамилии Таксис. Все ювелиры говорят, что никогда прежде не видели золота столь высокой пробы. Железные гвозди он с одного конца делает золотыми, а с другого серебряными, оставляя железной среднюю часть. Во время длительной беседы, которую я имел с ним на днях по поручению епископа Сенеского, видевшего его опыты собственными глазами и посвятившего меня во все детали, он пообещал дать мне один из таких гвоздей.

Барон и баронесса де Рейнвальд показали мне слиток золота, который месье Делиль сделал из сплава олова со свинцом у них на глазах. Мой зять Совёр, бесплодно потративший на поиски великого секрета пятьдесят лет жизни, на днях принес мне гвоздь, который Делиль в его присутствии превратил в золото, и полностью убедил

меня в том, что все его предыдущие эксперименты базировались на ложном принципе. Недавно сей замечательный мастер своего дела получил весьма любезное письмо от управляющего королевским двором, которое я читал. Он предлагал использовать все его влияние на министров, дабы предотвратить любые покушения на его (Делиля) свободу, дважды имевшие место со стороны правительственных агентов. Есть мнение, что масло, которым он пользуется, является золотом или серебром, приведенным в жидкое состояние. Его он подолгу держит на солнце. Делиль сообщил мне, что на все подготовительные операции у него уходит полгода. Я сказал, что с ним желает встретиться король. Он ответил, что не может демонстрировать свое искусство повсеместно, так как для успешных трансмутаций абсолютно необходимы определенные климат и температура. По правде сказать, этот человек, похоже, напрочь лишен честолюбия. У него всего две лошади и двое слуг. Кроме того, он свободолюбив и абсолютно невежлив, а речь его безграмотна, но его суждения кажутся убедительными. Раньше он был всего лишь кузнецом, но преуспел в этом ремесле, будучи самоучкой. Его посещают все сиятельные пэры и синьоры страны, обращающиеся с ним настолько обходительно, что более всего это походит на идолопоклонство. Франция была бы счастлива, если бы этот человек открыл свою тайну королю, которому управляющий двором уже послал несколько слитков! Но счастье сие слишком иллюзорно, ибо у меня есть опасение, что этот мастер унесет свой секрет с собой в могилу. Несомненно, данное открытие наделает в королевстве много шума, если характер человека, которого я вам только что описал, не будет тому препятствием. Во всяком случае, последующие поколения узнают о нем.»

В другом письме тому же адресату, датированном 27 января 1707 г., месье де Серизи пишет: «Мой дорогой кузен, в последнем письме я рассказал вам о прославленном прованском алхимике месье Делиле. Значительная часть рассказанного была основана лишь на слухах, но теперь я могу свидетельствовать на основании собственного опыта. У меня есть наполовину железный, наполовину серебряный гвоздь, который я сделал сам. Сей великий и восхитительный мастер даровал мне еще более великую привилегию он позволил мне превратить кусок свинца, который я принес с собой, в чистое золото с помощью его удивительных масла и порошка. К этому джентльмену прикованы взоры всей страны: одни громогласно называют его самозванцем, другие скептически выжидают, но те, кто видел его деяния лично, признают обоснованность его претензий. Я видел пропуск, присланный ему от королевского двора, с приказом быть в Париже в начале весны. Он сказал мне, что охотно туда отправится и что весну в качестве срока его прибытия ко двору он определил самолично, так как ему требуется время на подготовку всех необходимых материалов, дабы по представлении королю он мог немедленно провести эксперимент, достойный внимания его величества, путем превращения большого количества свинца в золото высшей пробы. Искренне надеюсь, что он не даст своему секрету умереть вместе с ним, а сообщит его королю. Когда я имел честь обедать с ним в прошлый четверг, 20 числа сего месяца, то, сидя рядом с ним, сказал шепотом, что ему под силу, будь у него такое желание, посрамить всех врагов Франции. Он не стал этого отрицать, но заулыбался. Воистину, этот человек чудо-мастер. В одних случаях он использует смесь масла с порошком, в других только порошок, но в столь малом количестве, что когда делаемый мною слиток был полностью им натерт, это было практически незаметно.»

Этот придурковатый священник был отнюдь не единственным человеком в округе, потерявшим голову, уповая на несметное богатство, сулимое ловким обманщиком. Еще один священнослужитель, де Лион, регент хора гренобльского кафедрального собора, 30 января 1707 г. писал: «Месье Менар, викарий прихода Монтье, написал мне, что есть один человек, примерно тридцати пяти лет, по фамилии Делиль, который превращает свинец и железо в золото и серебро, и что сие превращение истинно и несомненно, так как ювелиры утверждают, что его золото и серебро самые чистые и высокопробные из тех, что им приходилось видеть. Пять лет этого человека считали безумцем или плутом, но сегодня люди знают о нем правду. В настоящее время он живет у месье де ла Палю в одноименном замке. Материальное положение месье де ла Палю оставляет желать лучшего, и он нуждается в деньгах, чтобы дать приданое своим дочерям, дожившим незамужними до средних лет из-за того, что бесприданницы никому не нужны. Месье Делиль пообещал сделать их самыми богатыми девушками данной провинции до того, как он отправится в Париж по приказу короля. Он попросил о небольшой отсрочке своего отъезда, чтобы накопить достаточно порошка для изготовления нескольких квинталов [177] золота в присутствии его величества, ко торому он собирается их по дарить. Основное составляющее его замечательного порошка лекарственные растения, главным образом травы Lunaria major и minor. Большую плантацию первой он посадил в парке Ла-Палю, а вторую собирает в горах, примерно в двух лье от Монтье. Рассказываемая мною история отнюдь не небылица, придуманная ради забавы: месье Менар может пригласить для подтверждения ее правдивости множество свидетелей, среди которых — епископ Сенеский, наблюдавший за проведением сих удивительных опытов, и месье де Серизи, которого вы хорошо знаете. Делиль превращает металлы публично. Он натирает свинец или железо своим порошком и кладет металл на горящий древесный уголь. Вскоре металл меняет цвет: свинец желтеет, превращаясь в превосходное золото, а железо белеет, становясь чистым серебром. Делиль совершенно неграмотный человек. Месье де Сент-Обан пытался научить его читать и писать, но он мало что усвоил из этих уроков. Он невежливый и капризный мечтатель, действующий урывками.»

177

Квинтал — здесь: единица массы в системе английских мер, равная 50,8 кг. Прим. перев.

Делиль, видимо, боялся разоблачения в Париже. Он знал, что в присутствии короля за его манипуляциями будут наблюдать особенно тщательно, и под тем или иным предлогом откладывал поездку более двух лет. Демаре, министр финансов Людовика XIV, думая, что «философ» боится предательства и насилия, дважды посылал ему охранное свидетельство за печатью короля, но Делиль по-прежнему отказывался ехать. Тогда Демаре написал письмо епископу Сенескому, в коем поинтересовался, что тот действительно думает об этих знаменитых трансмутациях. Ответ сего прелата был следующим:

«Копия отчета, датированного мартом 1709 г., адресованного месье Демаре, генеральному ревизору финансов

его величества Людовика XIV, епископом Сенеским.

СУДАРЬ, год назад или немногим больше я выразил Вам мою радость в связи с Вашим назначением на пост министра. Теперь я имею честь сообщить Вам свое мнение о господине Делиле, который занимается превращением металлов в моей епархии. За последние два года я несколько раз говорил о нем с графом де Поншартреном, который спрашивал меня о нем, но я не писал Вам, сударь, или месье де Шамиллару, потому что ни Вы, ни он не интересовались моим мнением на сей счет. Однако сейчас, когда Вы дали мне понять, что хотите знать мои соображения по данному вопросу, я поделюсь ими с Вами со всей искренностью, в интересах короля и во славу Вашего министерства.