Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы
Шрифт:
Позднее Калиостро и графиня путешествовали по Италии, где были арестованы агентами Папы в 1789 г. и приговорены к смерти. Калиостро обвинили в том, что он масон, еретик и колдун. Этот не допускавший оправдания приговор был впоследствии заменен на по жизненное заключение в замке Сант-Анджело. Его жена согласилась на заточение в женский монастырь, дабы избежать более сурового наказания. Калиостро недолго прожил в заключении. Утрата свободы была для него мучительна, накопившиеся невзгоды подорвали его здоровье и сломили его дух, и в начале 1790 г. он умер. Возможно, он и заслужил такой конец, но нельзя не признать, что приговор за приписанные ему преступления был в высшей степени позорным для папской власти, его объявившей.
Вот мы и закончили перечень тех, кто больше других прославился в погоне за призрачной химерой. Среди них есть люди всех званий, характеров
201
Имеется в виду применявшийся до начала XX в. метод лечения сифилиса парами ртути. Прим. перев.
В наши дни в Европе почти не услышишь о каких бы то ни было новых приверженцах алхимии, хотя утверждают, что один или двое наших известнейших ученых мужей не верят, что алхимические изыскания столь нелепы и тщетны, как это принято считать. Вера в колдовство, едва ли менее абсурдная, все еще влачит жалкое существование в массовом сознании, но лишь немногие сегодня настолько наивны, чтобы поверить, что какой бы то ни было эликсир мог бы продлить человеческую жизнь до столетий или превратить все наши изделия из железа и оловянную посуду в золото. В Европе дни алхимии, можно сказать, сочтены, но на Востоке она по-прежнему цветет пышным цветом. Об этом постоянно упоминают современные путешественники, называющие осно вн ыми регионами ее распространения Китай, полуостров Индостан, Персию, Татарию, Египет и Аравийский полуостров.
Предсказания «конца света» и глобальных катастроф
Подобный эпидемии, страх перед «концом света» несколько раз охватывал страны и народы. Наиболее выдающимся был тот, что обуял христианский мир примерно в середине десятого века. В то время во Франции, Германии и Италии появилось множество фанатиков, провозглашавших, что тысячелетие, отведенное Апокалипсисом человеческому роду, близится к концу, и что сын человеческий появится в облаках, чтобы судить праведников и грешников. Церковь, согласно имеющимся данным, пыталась развеять сие заблуждение, но оно тем не менее быстро распространилось среди людей.
Ожидалось, что Страшный суд будет проходить в Иерусалиме. Число паломников, отправившихся в 999 году на восток, чтобы ждать второго пришествия в этом городе, было настолько велико, что их сравнивали с опустошительной армией. Большинство тех, кто с этой целью покинул Европу, продали перед этим все свое добро и жили в священной земле на вырученные деньги. Ветшавшие и разрушавшиеся постройки никто не ремонтировал, ибо столь скорое светопреставление делало это занятие бессмысленным. Многие превосходные здания были намеренно снесены. Даже церкви, обычно столь ухоженные, пребывали в запустении. Рыцари, горожане и крепостные, взявшие с собой жен и детей, нескончаемым потоком двигались на восток. В пути они распевали псалмы и с благоговейным страхом взирали на небеса, ожидая, что те вот-вот разверзнутся и сын Божий во всем своем великолепии спустится на грешную Землю.
В тысячном году число пилигримов возросло. Они в большинстве своем были охвачены ужасом, словно чумой. Каждое природное явление вселяло в них тревогу. Застигнутые в пути грозой, они все как один становились на колени. Они верили, что гром — это глас Господень, объявляющий наступление Судного дня, и, заслышав его раскаты, полагали, что Земля вскоре разверзнется и выпустит наружу своих мертвецов. Любой метеор, увиденный жителями Иерусалима, заставлял всех христиан этого города выходить на улицы, где они плакали и молились. Находившиеся в пути пилигримы испытывали не меньшую тревогу:
«Lorsque, pendant la nuit, un globe de lumi`ere
S''echappa quelquefois de la vo^ute des cieux,
Et traca dans sa ch^ute un long sillon de feux,
Фанатичные
В прошлом появление комет часто считали предвестием скорой гибели этого мира. Эта вера существует в меньших масштабах и в наши дни, однако теперь кометы считаются не знамениями, а орудиями уничтожения. Не далее как в 1832 году вся материковая Европа, особенно Германия, с величайшей тревогой ожидала возможного уничтожения Земли в результате столкновения с кометой, появление которой тогда предсказывали астрономы. К этой угрозе относились всерьез. В том году многие люди воздерживались от какой бы то ни было деловой активности единственно из опасения, что сия ужасная комета разнесет вдребезги нас и нашу планету.
202
«Когда ночью шар света соскользнул со свода неба, оставив от падения лишь длинный огня след, толпа прекратила свой одинокий бег.» Прим. перев.
203
Люсьен Бонапарт, «Charlemagne: Роете epique». Прим. авт.
Во времена наиболее массовых эпидемий люди часто верили пророчествам сумасшедших фанатиков, предрекавших близость конца света. В периоды бедствий легковерие всегда достигает кульминации. Во время опустошившей всю Европу эпидемии бубонной чумы 1345 1350 гг. подавляющее большинство европейцев считало, что конец света не за горами. Во всех крупнейших городах Германии, Франции и Италии можно было встретить самозванных пророков, предрекавших, что не позднее чем через десять лет зазвучит архангельская труба и в облаках появится Спаситель, дабы призвать население Земли на последнее судилище.
В 1736 г. Лондон пришел в ужас от пророчества знаменитого Уистона о гибели мира 13 октября сего года. В этот день толпы людей отправились в Ислингтон, Хэмпстед и находящиеся между ними поля, чтобы наблюдать оттуда уничтожение Лондона, которое должно было стать «началом конца». В третьем томе «Альманаха» Свифта есть сатирический отчет об этом безрассудстве, озаглавленный «Правдивый и заслуживающий доверия рассказ о том, что произошло в Лондоне в связи со слухом о Судном дне». Достоверное изложение фактов было бы, бесспорно, интересным, но на сие напыщенное острословие в духе Попа и Гея полагаться нельзя.
В 1761 году лондонцы были взбудоражены двумя подземными толчками и предсказанием третьего, который должен был превратить город в руины. Первое землетрясение имело место 8 февраля и снесло несколько дымоходов неподалеку от Лаймхауса и Поплара; второе произошло 8 марта и ощущалось главным образом на севере Лондона и к югу от Хэмпстеда и Хайгейта. Вскоре объектом всеобщего внимания стало то обстоятельство, что интервал между землетрясениями составляет ровно месяц; и один недоумок по фамилии Белл, лейб-гвардеец, настолько утвердился в мысли, что еще через месяц произойдет третье, что свихнулся окончательно и бегал по улицам, провозглашая, что 5 апреля Лондон будет полностью разрушен. Большинство людей считало, что для этого больше подходит первое число, однако нашлись тысячи тех, кто принял это предсказание за чистую монету и вместе с семьями покинул место скорого бедствия. По мере приближения злополучного дня возбуждение усиливалось, и несметные полчища легковерных отправлялись во все селения, расположенные на расстоянии двадцати миль от Лондона, где намеревались переждать его гибель. Ислингтон, Хайгейт, Хэмпстед, Харроу и Блэкхит заполнялись охваченными паникой беженцами, платившими домоправительницам сих безопасных пристанищ непомерные суммы за стол и ночлег. Те же из них, кому проживание в каком бы то ни было из этих мест было не по карману, оставались в Лондоне до 1 или 2 апреля, а затем разбивали стоянки в окрестных полях, дабы остаться в живых после страшного подземного толчка, коему было суждено превратить столицу в сплошные развалины. Как и во время похожей паники, имевшей место при Генрихе VIII, страх оказался заразительным, и сотни тех, кто еще неделю назад смеялся над предсказанием, паковали свои вещи, следуя примеру других, и спешили прочь. Местом повышенной безопасности считалась Темза, и все стоявшие в порту корабли заполнялись людьми, которые провели ночь с 4 на 5 апреля на борту, готовые в любую секунду увидеть, как собор св. Павла и башни Вестминстерского аббатства зашатаются и рухнут в облаках пыли. Большинство беженцев на следующий день вернулись домой, убедившись, что пророк оказался лжепророком, но многие сочли более благоразумным доверить Лондону свои драгоценные тела лишь через неделю. Вскоре Беллу не верил уже никто, и даже самые доверчивые считали его обычным безумцем. Он сделал еще несколько предсказаний, но они никого не обманули, и несколько месяцев спустя его поместили в сумасшедший дом.