Наивны наши тайны
Шрифт:
В сексуально ответственный момент, когда девушкой решался вопрос «дать или не дать», он умел четко сконцентрировать в себе желание и включить особенное, светящееся обаяние. От матери ли передалось ему это умение, или от полного к девушкам душевного равнодушия, или просто от природы — неизвестно, но ему никто и никогда не отказал, а многие смогли бы этим похвастаться?.. Ну и, конечно, к счастью для тех, кто, как и Кирилл, не представляет собой тип мачо, далеко не всем девушкам нравятся брутальные мужчины. И тем, кто не мачо, хватает своих девушек — таких, которые предпочитают мужественности нежное обаяние и душевную тонкость. А в Кирилле, кроме обаяния и непременной душевной тонкости, чувствовалась
Звонок в дверь зазвонил так склочно и требовательно, что... — каждому понятно, что произошло с Кириллом и каково было его настроение и физическое самочувствие...
У Тани с Игорем отношения развивались не столь стремительно, как у Кирилла с Ирой, — ангелы никогда не отдаются просто так, без слов любви, поступков-доказательств и разных других вещей. Но все, что ни делается, к лучшему, — зато Игорь не был зол на весь свет за то, что ему обломали кайф.
Как шли дела у третьей пары, неизвестно. Через много лет Лариса уверяла, что между ней и тем третьим, чьего имени никто не помнил, ничего не было, и вообще она не такого воспитания, чтобы позволять в первый же вечер...
Лариса с третьим сразу ушли, а оставшиеся пары тактично выпили с родителями чаю. Игорь, на этот раз вполсилы, насладился Кирой, и они с Ирой тоже сбежали.
А Таня зачем-то осталась — потом никто не мог вспомнить, зачем, ну уж, во всяком случае, не для того, чтобы помыть посуду. Вряд ли она хотела поближе познакомиться с Кирой Ракитиной — она Киру не знала, не такая уж та была известная актриса, чтобы ее знать. И вряд ли ее заинтересовал Б. А. — он уже был к тому времени никакой режиссер. Но все равно это был интересный дом: актриса и режиссер, и, наверное, ей хотелось посмотреть, каковы они в домашней обстановке...
А Кира в домашней обстановке в тот вечер была, как никогда, нехороша. Она так была взвинчена тем, что гости сбежали, так обижена разлитым в воздухе чужим желанием, что впервые в жизни не сдержалась и вскрикнула при постороннем человеке, Тане, — для начала пробным криком, а затем и вполне настоящим («Что происходит в моем доме без меня?! Кто позволил приводить в мой дом б...ей!» и еще что-то грозное на тему «Кто ел моей большой ложкой»).
Таня повела себя в этой ситуации гениально: ушелестела пушинкой куда-то, а потом высунула носик, словно ничего и не было. Так что один из главных семейных секретов ей открылся сразу.
— Посуду вымой, — велела ей Кира. — Тщательней... вилки прочищай между зубчиками!..
Таня осталась ночевать на диване в гостиной,
Таня просто полюбила Киру Ракитину с первого взгляда, и Кира ее полюбила: такая нежная девочка, преданная.
— Врунья, актрисуля, — шипел Кирилл. Он не верил, что Тане так полюбилась мама, и не верил маме, что ей так полюбилась Таня.
Таня была робкая, нежная, беззащитная, возвышенная. Только каким-то образом эта тихая, робкая всегда оказывалась в центре внимания. Сама рассказывала историю, которая произошла с ней еще в детстве. Однажды она проснулась и вышла к гостям, которые ели, пили и смеялись, и страшно обиделась: «Как?! Без я?»
Кириллу казалось странным, что Кира так сошлась с этой, совсем не обладавшей столичным лоском девицей.
Таня высказывалась провинциально велеречиво, совершенно серьезно могла заявить: «Нам, актрисам, трудно жить на свете», или еще более напыщенно: «Я актриса, у меня другая нервная система».
— Тьфу! — отвечала на это Кира, и Таня — она же все-таки была чуткая, восприимчивая, — поняла, приутихла.
А Кирилл нервничал, не понимая, что происходит, — неужели мама его больше не любит?
В общем, в результате того вечера Кирилл заполучил в свой дом Таню — противную, лживую, бездарную актрисулю, а Игорь женился на Ире.
Что же было с Ирой и Игорем после того, как родители так жестоко обошлись с Кириллом, уже почти устроившимся в Ирином теле?
Случилось так, что все нежные невидимые местечки Ириного тела в этот вечер достались Игорю, причем достались вполне незатейливо — в подъезде. В том самом, где жили Ракитины. И так Ира оказалась хороша в этом подъезде, на широком подоконнике, что теперь Игорь уже ни за что не согласился бы предоставить Кириллу право выбора.
...Игорь с Ирой пригласили Кирилла с Таней на свадьбу спустя полгода после того вечера — только их, больше никого. Так решила невеста. Лариса очень хотела дружить с новой семьей, но Ира была против. Такая уж она была, Ира, — с Ларисой они вроде бы давно дружили, но у них были какие-то сложные девичьи счеты — кто с кем и кто лучше одет.
— Я теперь замужем, мне некогда с тобой болтаться, — сказала Ира и с удовольствием рассталась с Ларисой.
* * *
Кирилл не был подлым, и тем более ему не так уж и нравилась Ира, но через пару месяцев после свадьбы Игоря он уже спал с его женой. Все дело было в том, что к этому времени у него уже сложились прочные отношения с Таней, а прочные отношения с одной женщиной оказались для него невозможны, просто противны всей его природе.
И если бы его спросили, зачем он это делает, если бы ему сказали, что Игорю, узнай он, было бы больно, что это предательство по отношению к единственному другу и тому подобное, Кирилл удивился бы — все это было ни при чем.
Что же здесь было «при чем»? Напряжение, лавирование между партнерами, запутывание следов и элемент игры? Да, а также организация встреч, умение сохранить все в тайне, приятное чувство от того, что Игорь не знает, что Ира и он только что были вместе. Что Таня знает, что у него кто-то есть, но не знает, кто именно, — вот что было важно, а вовсе не подлость натуры.
Эта интимная комбинация продолжалась недолго — пока у Кирилла была Таня. Не стало Тани, не стало и Иры.
Через много лет, когда Кирилл уже был женат на Ларисе, все опять повторилось и продолжалось много лет, но не как постоянная связь, а как внезапная игра, — несколько раз в год.