Наивный наблюдатель
Шрифт:
Через два часа Грегора отпустили с миром. Тяжелая дверь полицейского участка с грохотом закрылась, Грегор, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Полицейский точно описал процедуру, которую ему пришлось пройти. В общем, ему сделали прививку.
— Привет! — услышал он неожиданно.
На противоположной стороне улицы стоял молодой парень и приветливо махал ему рукой. Грегор удивился, он думал, что в этом квартале о нем никто не знает.
— Подойди ко мне, — сказал незнакомец.
Особого радушия в голосе Грегор не почувствовал, но все-таки послушался.
— Разве мы знакомы? — спросил он на всякий
— Это дело наживное. Давай, сейчас познакомимся. Меня зовут Жека. А тебя как?
— А я — Грегор.
— Здорово! Ты мне нужен. Желаю, чтобы все жертвы полицейских преследований стали моими друзьями! Ты ведь жертва, не правда ли?
— В какой-то мере.
— Почему я тебя раньше не видел?
— А я не местный. Из восьмого квартала. Про «злюк» слышал?
— Нет.
— Не может быть! Ты меня разыгрываешь!
— Хорошие, наверное, ребята твои «злюки».
— Отличные.
— Понятно. Так ты, значит, к себе почапаешь?
Грегор на секунду растерялся. Возвращаться в восьмой квартал ему не хотелось. Было страшновато.
— Я бы у вас пожил полгода…
— Отлично! Нам нужны боевые ребята, такие как ты. Сейчас зайдем в Управу, зарегистрируешься, комнату тебе подыщем, и живи, сколько хочешь.
— А можно?
— Конечно. Мы хороших людей в беде не бросаем.
— Подожди, а вы кто такие?
— Мы — заговорщики.
— И что вы заговариваете?
Жека посмотрел на него с осуждением.
— Мы не заговариваем, мы — плетем заговоры!
— А что, есть разница?
— Конечно, есть!
— А, ты про те заговоры?
— Про них. Пойдем со мной. И не бойся.
После прививки голова у Грегора немного побаливала. Он подумал, что легче бы перенес лечение, если бы ему рассказали, что это за прививка и зачем ее сделали. Но никто ничего объяснять не стал. Грегор почему-то решил, что врачи были уверены, что он в курсе дела. Наверняка парни из этого квартала (кстати, он вспомнил, что до сих пор так и не узнал его номер, а надо бы) про эти прививки все знают и не нуждаются в том, чтобы им рассказывали про них при каждом задержании.
Конечно, он мог спросить у врачей, но как-то неудобно было. К тому же все произошло так быстро, что он просто не успел сориентироваться. Растерялся. Можно было про прививки спросить у нового товарища, у Жеки. Но что-то мешало, он понимал, что этого делать нельзя. И Грегор решился на обман. Его щеки немедленно раскраснелись, глаза заслезились, пальцы на руках мелко и противно задрожали. Любой обитатель восьмого квартала сразу бы понял, что Грегор сейчас скажет неправду.
— Был у меня один знакомый, хороший парень, только сделали ему однажды прививку, и он, знаешь ли, как-то сразу погрустнел, будто ему кислорода стало не хватать. Он обещал мне рассказать, что это за прививка такая, да потом куда-то пропал. А ты не знаешь случайно, что это за штука такая — прививка?
— А тебе разве не сделали?
— Нет, — сказал Грегор. Теперь кроме пальцев, у него задрожала левая нога и, возможно, уши.
— Здорово тебя трясет! — сказал Жека.
— В участке было страшно, —
— Почему они тебя отпустили?
— Не знаю. Они сначала громко ругались и плевались. Говорили, что я должен исправиться.
— Вот злыдни. Уж я-то про них все знаю. Смотрю, тебе много пришлось вытерпеть.
Они свернули в проулок, потом в подворотню. Ловко переправились через большую лужу и вошли в грязный подъезд, разрисованный неумелыми граффити. Грегор попытался запомнить дорогу, но быстро понял, что это абсолютно бессмысленно. Даже если представить, что ему удастся отыскать дорогу к местному супермаркету, это не поможет вернуться в родной восьмой квартал. К тому же, он вспомнил, что сам хотел провести ближайшие полгода вдали от дома, пока не забылась история с пришельцами. Так что запоминать дорогу не было никакого резона. Все равно через полгода придется спрашивать снова.
— Куда мы идем? — спросил Грегор.
— К хорошим людям.
Слова эти насторожили Грегора, признаться, сам он не очень любил хороших людей. Не потому, конечно, что предпочитал плохих. Ничего подобного. Просто так всегда получалось, что встречи с хорошими людьми приносили ему неприятности. Уж очень они были требовательными и решительными в своем стремлении ко всему хорошему.
— Надеюсь, твои люди не являются заговорщиками?
— А вот и не угадал. Это они и есть.
— Тогда я боюсь.
— Ерунда. Они тебя обижать не будут.
После чего Жека крепко схватил Грегора за рукав и больше не отпускал, пока их недолгое путешествие не закончилось возле кое-как выкрашенной зеленой краской двери. Грегор решил не сопротивляться. В конце концов, он не собирался делать ничего предосудительного. Так что если заговорщики и задумают что-нибудь плохое, его это не касается. А если решат сделать что-то хорошее, он еще подумает помогать ли.
В малогабаритной трехкомнатной квартире находилось человек десять. Жека назвал их активистами. Главным среди них был высокий и стройный человек по имени Седов, его представили как второго координатора «Союза за гражданские права». Увидев Грегора, он немедленно захотел произнести речь.
— Нас часто спрашивают: кто мы такие, откуда взялись и чего добиваемся? Вон сколько сразу вопросов. Мы не устаем отвечать, но приходят новые люди, и они тоже должны знать про нас правду. И сегодня я вижу нового человека. Мой долг организатора объяснить новичку его права и обязанности. Откуда ты парень?
— Он из восьмого квартала. Гулял у нас, за что попал в участок. Теперь он знаком с полицейским произволом не понаслышке. Прошел, так сказать, университет классовой борьбы.
— Уважаю, — сказал Седов. — Такого молодца не нужно агитировать, он сам любого сагитирует! Но я все-таки попробую! Расскажу про наш семнадцатый квартал.
Последнее заявление вызвало довольный и радостный смех у собравшихся. Они дружно вскочили со своих мест и принялись аплодировать. Когда опять стало тихо, Седов продолжил:
— Мы простые люди с улицы, чья жизнь давно уже стала пустой и бессмысленной, поскольку, с некоторых пор, нам отказано в праве распоряжаться своей судьбой! Отныне мы лишены самоуважения, а наши мечты устремленности! Нам оставили только одно проклятое право — потреблять!
— Давай про справедливость! — выкрикнул кто-то.