Наизнанку

ingivillow ingivillow

Ива ничего не ответила, а лишь кивнула, осторожно встала, опуская ногу на борт лодки, и, взглянув на Элис, зажмурилась и прыгнула в воду. Она не ощутила вообще ничего: только тьму вокруг и тепло воздушного пространства, в котором она была заключена. Хендрих был прав: вокруг тьма хоть глаз коли. Ива глубоко и мерно задышала, не позволяя страху взять над ней верх, а затем мысленно призвала шарик, который покорно опустился рядом на уровне ее лица, освещая собой темноту.

«Вниз».

Шарик медленно поплыл вниз и Ива за ним: она понимала, что ответы находятся прямо под ногами, а потому она медленно и плавно

опускалась вниз, все ближе ко дну, но вдруг о шар ударилось что-то мягкое, Ива едва успела заметить синеватую ткань, а затем приказала шарику остановиться и подлететь ближе. То, что открылось ей, заставило нервно и испуганно проговорить:

– Что это такое…

Перед ней покачивалось, привязанное за ногу женское тело, облаченное в синюю ткань, которая когда-то была платьем. Волосы девушки мерно шевелились, обрамляя лицо.

– Ну вот и поплавала, – сказала самой себе Ива и пустила шарик дальше: – Он… Он убивал и привязывал их. Организовал целое кладбище. Тогда при чем тут пламя? Зачем руна? Зачем бросать тела в лесах?

Ива нервно оборачивалась вокруг своей оси, окруженная трупами совершенно разных девушек. Ни одного знакомого лица, на которые она успела сполна насмотреться в старых делах, не было среди них, и Ива решила, что это те самые жертвы, которые значились просто безвести пропавшими во времена правления Свелке.

«Надо возвращаться и вызывать водолазов.»

Она сделала резкий рывок наверх на поверхность и спустя мгновение вынырнула в ущелье: Элис вздрогнула и обернулась, протягивая руку и помогая подплыть ближе:

– Ну что там?

– Там… Там настоящее кладбище, Элис.

– Что? – изумленно перепросила она, когда Ива уже забралась в лодку и пузырь исчез.

– Там привязаны магическими путами за ноги его жертвы. Видимо, у него просто тут под водой закончилось место, вот он и стал бросать трупы на суше.

– Ты сейчас серьёзно? Хочешь сказать, что там лес из тел? Почему же тогда рыбаки его не обнаружили? Ну хоть одну? – забрасывала ее вопросами Элис, на что Ива мотнула головой:

– Они достаточно глубоко. Ни веслом, ни лодкой не почувствовать. Рыбаки просто проплывали это место. Никому же в голову не придет нырять здесь, да и вода даже летом ледяная, плюсом какая-нибудь подводная тварь может сожрать. Трупы выглядят совершенно не тронутыми и будто бы всего минут двадцать в воде провели и получается, что он их законсервировал. Но вопрос в другом: почему никто не сообщил раньше про странное ущелье с кучей странных надписей? Сейчас зимой тут темно, но летом-то…

– Им-то что, – пожала плечами Элис: – Надписи и надписи. Они обычные люди, не ощущают никакого магического фона. Да еще и на языке островитян. Тут как два века спокойно стали относиться к таким как мы с тобой, а ты хочешь, чтобы кто-нибудь обращал внимание на каракули на стене.

Когда они уже почти были у берега, Элис с улыбкой спросила:

– Испугалась?

– Еще как! Как из фильмов ужасов, – с чувством призналась Ива: – На трупы я разные смотрела, но, чтобы меня лес из тел окружал… Такое только в кошмарах может присниться.

Элис покачала головой и произнесла:

– Погляди-ка, у нас сегодня аншлаг на берегу. Вон и шеф подскочил.

На берегу народу прибавилось: криминалисты не спешили уезжать, приехали еще какие-то люди, которых Ива никогда не видела на

их делах, даже шеф нервно курил, глядя, как их лодка медленно прибивается к берегу. Как только они ступили на землю, Ива пересказала в подробностях всё, что увидела под водой. В ответ ей были удивленные взгляды, которые сменились хмурыми: работать предстояло всю ночь, и еще надо было дождаться группу, которая полезет под воду. После второго возвращения Ивы и Элис берег ожил: началась привычная рабочая суета, а чтобы совсем уж не околеть на морозе и от ветра, в небольшом затишке разожгли костер, на котором особо предприимчивые тут же принялись жарить сосиски и хлеб. Берег постепенно укрывали сумерки, а первая группа только двинулась в ущелье доставать из воды трупы девушек.

– Ну и работы ты нам, Ивушка, прибавила. Двадцать пять тел, – произнес Питер, усаживаясь напротив у огня.

– Всех достали?

– Да куда там! Говорят, еще как минимум с десяток под водой. Ты права была: он их всех законсервировал. Видимо, этой самой руной, я в таких делах не сведущ особо, это вы у нас просветленные по части всяких некромантских обрядов, но ни на одном теле ни единого даже мелкого трупного пятнышка, будто бы им всем не больше десяти минут, даром то, что холодные.

– Не спрашивал у Эльги, есть, кто по старым делам? Ну еще во времена Свелке…

– Нет, наш Волк только отмахивается и молчит, уж слишком его твой канцелярист раздражает. Нудный мужик. Неприятный.

– Ты уже третий, кто об этом говорит, – тихо ответила Ива, улыбнувшись.

– В канцеляристы с легким характером не берут. Тут уж ничего не сделаешь, – вздохнул Питер и, хитро ей улыбнувшись, протянул бумажный стаканчик небольшого размера. Ива осторожно взяла его в руки и потянула носом воздух: пахло кофе и едва-едва коньяком.

– Питер, ну ты же знаешь, – тихо произнесла она, на что тот ей подмигнул и произнес:

– Для согрева и улучшения общего вида – можно.

Ива мягко улыбнулась и отпила немного: коньяк едва ощущался, видимо, Питер специально сделал меньшую порцию, зная о том, что Ива вообще не пьет алкоголь. Ива слушала, как тихо трещат поленья в костре, с моря дул холодный промозглый ветер, а утес устрашающей темной глыбой нависал над ними. Вся правая часть берега, ближе к ущелью, была укрыта телами в пакетах. Невольно Иве подумалось о том, что не зря они сейчас работают ночью: такое представление уж точно привлекло бы уйму народа. Ива не знала, сколько она так просидела, незаметно для других медитируя: в чем-чем, а уж по части медитаций она была асом, никто из ребят никогда не мог точно сказать, просто ли она размышляет, глядя в точку, или же медитирует. Очнулась Ива, когда ощутила, как на плечо улеглась рука и ее слегка потормошили, она сонно вздохнула и обернулась: над ней возвышался Эльги.

– Все. Закончили. Всего тридцать пять тел. Элис и Питер в один голос твердят, что на них наложено консервирующее заклятье, не позволяющее трупу гнить. Вот только Элис добавила, что нам нужно как можно быстрее заканчивать с опознанием и осмотром, иначе к завтрашнему утру половина из них утратит пригодный вид.

– Поработаем ночью, значит, – кивнула она и встала, кивая головой на утес: – Может, тут откроем телепорт?

– Я бы открыл телепорт в теплую кровать и не менее тёплый ужин, но не судьба,– усмехнулся Эльги.