Наизнанку
Шрифт:
– Стоп! Перчатки! – вслух произнесла Ива, совершенно не обращая внимания на то, что толпа хоть и рассосалась, но люди продолжали с интересом разглядывать ее. В голове вспылили слова Хельги, которая жаловалась на странную женщину с анонимкой, вспомнились и слова про красивые перчатки шоколадного оттенка с белыми нитками.
– Не может быть… – только и смогла произнести Ива так тихо, чтобы услышать никто не мог.
– Что не может быть? – рядом на корточки присел Эльги, от волчьего слуха которого не укрылось ни одно слово: – Ну это, видимо, не наш постарался. Средь бела дня проломить висок – не его стиль. Вот если б она в лесу нашлась – другое дело, – будничным тоном отозвался Волк и добавил: – бригаду вызвал. Будет с минуты на минуту. Там и узнаем,
– Перчатки, Эльги, посмотри на перчатки, – Ива осторожно коснулась кончиками пальцев кожи перчаток: – Вчера утром Хельга говорила, что ее одолевала анонимкой для меня какая-то девушка, сказала, что у нее приметные перчатки: шоколадного оттенка с белыми нитками. Видишь, тут же белые нитки и цвет подходит, – произнесла Ива, заглядывая Волку в глаза. На что тот лишь улыбнулся и покачал головой:
– Ивушка, ну мало ли сколько девиц ходит с таким перчатками, да и помнится мне, что Хельга заприметила у нее шубу в пол и очки в пол-лица, а тут вон скромное дешёвенькое пальтишко. Такими в порту на рынке торгуют, выдавая за чистый кашемир.
– Хочешь сказать, что шла себе девушка по городу, хотела зайти в цветочную лавку и тут – хренак по голове! Да и я не криминалист, но тут явно прицельно в висок били. Много ли людей могут так ловко попасть в висок, да еще и скрыться днем, не привлекая внимание? – покачала головой Ива и добавила: – Надо бы продавца расспросить. Может, он кого-нибудь видел.
– Я расспрошу. Жди бригаду. Они, вон, уже мчат, – Эльги указал головой на раскрывшийся телепорт недалеко у ратуши, откуда вышло человек семь из их выездной бригады.
Ива буквально сверлила взглядом перчатки, не решаясь стянуть их с убитой, чтобы рассмотреть поближе: да и как-то случай не представился – уж слишком много было зевак на площади, наблюдавших за каждым ее движением как завороженные.
– Люди – мудаки, – только и смогла процедить сквозь зубы Ива, раздраженно посматривая на толпу, как рядом опустился на снег железный чемоданчик и присел рядом Питер.
– Эх, Ивушка, мы с тобой, дорогая, только по таким вот случаям и встречаемся, – весело отозвался он: – Сплошные мертвые девицы. Вкус у вашего товарища отменный: абы с какой шушерой не связывается, сплошь красотки.
– И тебе снова привет, – улыбнулась слабо Ива, поворачиваясь к нему.
– Что до людей-мудаков, так это для них как кино: труп не каждый день на улице увидишь сейчас, а тут так элегантно и нахально средь бела дня грохнуть симпатичную девчонку, – отозвался Крис.
Крис – высокий худой парень, десять месяцев уже отработал у них взрывотехником, склонился над телом, изучая дыру в виске.
– А ты почему здесь? – удивлённо спросила Ива: – Вроде ж не стрелял никто…
– Уверена? – Крис хитро сощурился и улыбнулся: – Смотри, Ивушка, у девочки какая на виске ровная дырочка. Топориком такую не сделаешь, да и мороки много, а тут у нас сплошь открытое пространство. Девочка-то, видать, оттуда вышла, – Крис махнул в сторону узкого проулка между домами: – если бы ее в проулке топориком и камушком в отделали, то я бы слова не сказал, а это, Ива, четкий прицельный выстрел сгустком сплошной магической энергии. Маленьким таким шариком с давлением в девяносто тонн, и размером примерно, как пуля девятого калибра. Знаешь, что бывает от такого давления и от обычного оружия? Головушки не бывает. Но это – магия, а значит, у девочки внутри черепной коробки спекшийся фарш вместо мозга, а с виду так и не скажешь, правда ведь?
– Я смотрю, ты наслышан, – усмехнулась Элис, вырастая из-за широких мужских спин и нависая над Ивой, принялась разглядывать висок девушки: – Такой вид боевой магии довольно прост в сотворении, если есть достаточно опыта. Плюс совсем не обязательно близко подходить к жертве, он вполне мог стрелять из того же проулка, из которого она вышла. Шарик летит абсолютно бесшумно, быстро и неуловим для человеческого глаза. Это гиблое дело, искать, кто же мог там быть.
– И идти за ней тоже было вовсе не обязательно, –
– Как тебе перчатки, Элис? Ничего не напоминают, – осведомилась Ива, на что Элис сначала качнула головой, а потом замерла и осведомилась:
– Хочешь сказать, что эта та девица, о которой говорила Хельга?
Ива пожала плечами и не успела открыть рот, как из цветочного магазина вышел Эльги: глаза его были красными, а кончик носа покраснел от частых трений.
– Ты чего? – удивленно спросила Элис, на что Эльги прогундосил:
– Эвкалипт. У меня на него аллергия, а там все пропахло хер пойми чем, да еще и с эвкалиптом. Что за мудак придумал в цветочном магазине вешать такие резкие ароматизаторы?
– Ну антигистаминное мы тебе найдем, – отозвался Питер: – У нас в загашнике должно быть.
– Никто ничего не видел, да? – осведомилась Ива, распрямляясь и отрешенно глядя на тело, которое после осмотра, осторожно перевернули на спину и Элис принялась расстегивать пуговицы на пальто.
– Нет, – качнул головой Эльги, еще раз чихнув.
Они в молчании наблюдали за работой криминалистов: Питер, которому все было предельно ясно в причине смерти девушки, уселся на ступеньки цветочного магазина и принялся заполнять бумаги, Крис же лишь хмыкнул, качнул головой и сказал, что пойдет осмотреться в проулке, на предложение Эльги составить ему компанию, парень качнул головой, не преминув заметить, что он своим громогласным чихом распугает всех свидетелей. Ива стояла, зябко ежась на морозе, с тоской глядя на окружающую серость и ползущие по серому небу рваные облака: да, отвар Элис переставал действовать, и она ощущала усталость. Буквально сегодня утром она была полна сил от осознания, что наконец приблизилась к разгадке всех этих убийств, но сейчас чувствовала, как ниточки плавно ускользают из ее рук: она даже не понимала, чем осознание того, что все девушки так или иначе являются предательницами, может им помочь в расследовании. Чародей со Сканниге убивает элегантно, тихо, продуманно и неспеша. Единственная зацепка – перчатки сегодняшней убитой, но и тут она не могла не согласиться с Эльги: мало ли сколько девушек носит подобные перчатки. Даже если бы она с ними в руках обошла всех галантерейщиков в городе, то это бы ни на каплю не приблизило их к убийце.
– Что ты, друг, не весел, что ты голову повесил? – тихо спросила Элис слегка улыбнувшись, наблюдая за отрешенным выражением лица Ивы: – Могу еще кое-каких отваров дать, но боюсь, твой канцелярист меня уволит.
– Не обращай внимание на Хендриха, он сейчас большой начальник и любит делать разбор полетов, – пожала она плечами, но Элис ничего не ответила, а лишь начала методично прощупывать подкладку пальто:
– Слышишь, Ива, хрустит что-то? Пальто дешёвое, тонкое, а хрустит как лист бумаги… – продолжила Элис, пытаясь заинтересовать погрузившуюся в свои мысли Иву, но та лишь безучастно наблюдала за ее монотонным действиями. Эльфийка, сообразившая, что Ива впала в то состояние, которое они всем отделом окрестили «умственной комой», лишь вздохнула и попросила у Питера перочинный нож, а после аккуратно вспорола край шва и просунула пальцы, зашуршав бумагой, и Элис продолжила вспарывать пальто по краю до тех пор, пока лист легко не вылез из него.
– О как, а девочка-то с сюрпризом, – усмехнулся Эльги, которому на воздухе стало немного полегче: хотя бы ручьем не текли слезы из глаз.
– Еще с каким, – отозвалась Элис: – Ивушка, солнышко, выбирайся к нам наружу и прочти вот это, пожалуйста. Тут явно послание, адресованное тебе.
Ива несколько минут стояла совершенно безучастная, а затем сонно хлопнув глазами и вздрогнув, как от глубокого сна, хрипло переспросила:
– А? Что?
– Письмо, говорю, для вашего мальчика, – улыбнулась Элис, а затем добавила: – Для тебя послание. Видимо, права ты была, когда обратила внимание на перчатки, да и Хельга тоже молодец: в таких подробностях запомнить девушку.