Наизнанку

ingivillow ingivillow

Он сгреб ее в широкие и крепкие объятья, а затем, принюхавшись, выдал:

– С мясом…

Пока Ива раскладывала булочки на тарелку и грела их в микроволновке, оба застыли в ожидании, что Ива поведает им о своих приключениях в землях первых ведьм.

– Не смотрите на меня так, рассказывать нечего, – она пожала плечами, плюхаясь на свое место и смерив взглядом кипу бумаг, которая грозно возвышалась у края стола, спросила: – Это все мне?

Она указала на кипу, проводя по ней указательным пальцем, на что Эльги хмыкнул и ответил:

– Да уж, заявлений накопилось – мама не горюй.

Так что, правда, не о чем?

– Ну что ты насел, – отозвалась вошедшая Элис: – Бухтите с утра пораньше на весь коридор… О, булочки – это нам?

Ива покивала, а Элис сбросив легкий пиджак бежевого цвета на спинку стула, по-хозяйски налила себе кофе и принялась за булочку.

– Обучили меня тому-сему, ничего особенного, но планы на меня, признаться, у них были грандиозные, – со вздохом призналась Ива: – Наставница прям крепко за меня взялась, после тренировок трещала не только голова, но и кости. Потом явилась Арделия и пожертвовала собой ради моей спокойной жизни.

– Значит, все-таки хваленый Совет имел на тебя виды, – удовлетворенно кивнула самой себе Элис, опираясь на краешек письменного стола Эриха: он ближе всех стоял к их импровизированной столовой.

– Имел. Но не питаю иллюзий, что они отступились и прям-таки меня отпустили. Скорее это отсрочка неизбежного, – пожала плечами Ива, подхватывая из кипы первое заявление и пробежавшись по нему глазами, а затем, хмыкнув, произнесла: – Ну надо же, первое заявление и то – об убийстве.

– Добро пожаловать назад, Ива, – хмыкнул Эльги, доедая вторую булочку: – Случайно не об убийстве Ренесме Видоув?

– Да, она самая. Что-то серьезное?

– Серия, – пожала плечами Элис, возвращаясь за свой стол, мельком глянув настенные часы: – Ренесме – третья из списка жертв. Убивает проституток.

– «Красная жемчужина» – это же бордель в порту? – уточнила Ива, вчитываясь повнимательнее в заявление.

– Ага, – активно покивал Эльги и принялся загибать пальцы: – А еще – «Золотая кошка», «Белый туман» и «Чайная роза». Из каждой по девице.

– Так это выходит, с Ренесме уже четыре девушки, – заметила Ива: – Чем и как убивает? Клиент? Знакомый? Или просто сумасшедший? Девушки его раньше видели?

Несколько секунд в кабинете стояла гробовая тишина, а затем, не выдержав, первой прыснула в кулачок Хельга, а за ней захихикали Элис и Эльги. Ива подняла на них удивлённый взгляд, а Хельга, сквозь смех, пояснила:

– Ива, мы не видели тебя полтора месяца, ты тут, говорят, чуть не скончалась, прошла ужасный курс у первых ведьм, а теперь как ни в чем не бывало будничным тоном расспрашиваешь о деталях дела… Честное слово, ты работу любишь больше, чем саму себя.

– Так ведь это же не украденный на рынке пирожок… – рассеяно ответила Ива, но в ответ они захихикали еще больше.

– Что вы смеетесь? Убиты четыре девушки, а вам смешно, – обиженно отозвалась Ива, нахмурившись, а Эльги, по-отчески взглянув на нее, ответил:

– Брось, Ивушка, не обижайся. Ну да, дело открыто, но все девицы в один голос твердят, что убитые ни с кем вне борделя не общались, клиентов у каждой было предостаточно, а постоянных все знают в лицо. В «Красной жемчужине», например, запрещено выходить в порт во время работы: оно и понятно,

всякий люд в порт заходит, еще прибьет кто-нибудь. После работы девочек сопровождает пара-тройка громил очень опасного вида, потому никто не сунется.

– Прям все так гладко? Дешевенький бордель сопровождает своих девушек? – недоверчиво сузила глаза Ива, на что Эльги пожал плечами и ответил:

– Дешевенький или нет, а хозяйка борделя печется о своей репутации и особых тружениц, так скажем, бережет. Ренесме была из этих. Сказать, по правде, Кэтрин – хозяйка «Красной жемчужины» – даже расстроилась.

– А в остальных?

– В остальных не так уж опечалены, но ситуация неприятная. В бордели ходят за расслаблением, приятной компании красивой женщины, а знать о том, что где-то за углом стоит убийца – не очень добавляет очков заведению, – философски заметила Элис, а Ива покачала головой:

– И что же, рядом с телом и на теле ничего не обнаружено? Следы насилия, например?

– Почему же, – качнул головой Эльги: – Девушки все отравлены ядом растительного происхождения, да таким, что любая травница способна сварганить, даже самая плохонькая.

– На основе чего?

– Морозника, полыни и сон-травы, – ответила Элис.

– Всем вместе? – изумленно переспросила Ива: – Тут два серьезнейших компонента, как же так вышло, что девушки не упали замертво? От одной только сон-травы паралич мышц и галлюцинации…

– Вот и Питер то же самое нам сказал, – согласно покивал Эльги: – Прям почти слово в слово. Мол, девица, которой это подмешали, должна была уже через две с половиной минуты валяться в наркотическом бреду, а еще через две – умереть. Слишком высокая дозировка. Так нет же! Как ни в чем не бывало вышла на улицу, прошла пару, а когда тройку, кварталов и упала замертво.

– Это невозможно, – твердо произнесла Ива и Элис ей вторила, кивнув, а затем добавила:

– Нам бы раздобыть оригинальный рецепт. Проблема в том, что, да, действительно существуют яды отложенного действия, они могут бродить в организме от шести до восьми часов и это не новшество, но не при таком исходном наборе сильнодействующих трав, между ними должно иметься связующее звено, иначе бы жертвы не прожили дольше пяти минут. Питер говорит, что в крови никаких связующих элементов не обнаружено, а это значит, что они успешно всасываются в кровь и расщепляются организмом. Что это может быть – ума не приложу. Всю библиотеку перерыла, даже в Академию написала, но там ответ такой же – нет таких растений.

Ива задумчиво повертела в руках бумажный стаканчик, в котором осталась только плотная пенка от капучино и, неожиданно для самой себя, спросила:

– А не может ли это быть как в зимнем деле? Может, ничего девушкам не подсыпали, а просто обмакнули иглу в этой бодяге и выстрелили куда-нибудь в вену на ноге? А что – маленькая неприметная точечка, кто ее заметит? Даже глаз-алмаз Питера мог бы пропустить…

С минуту Эльги молчал, а затем задумчиво протянул:

– Тогда, выходит, нет никакого связующего компонента… Мы проверили личные вещи убитых девушек и нигде не нашли следы яда. Надо бы Питеру позвонить, сказать, чтобы проверил оставшееся у нас тело… Ренесме – сирота, за ней некому прийти.