Накануне мировой катастрофы

Граф Юрген

Ф. Брукнер: С помощью химического анализа, конечно, нельзя.

В качестве реакции на экспертизу Ф. Лейхтера музей Освенцима заказал Институту судебной медицины в Кракове контрэкспертизу, которая была проведена в сентябре 1990 года группой экспертов под руководством профессора д-ра И. Маркевича. Эти ученые объяснили отсутствие заметных следов цианида в «газовых камерах» тем, что атмосферные воздействия стерли их на протяжении истекших десятилетий, не объяснив, однако, почему эти воздействия не затронули следы цианида в стенах камер для дезинсекции [330].

Не могу не упомянуть одно особенно смехотворное объяснение, которое отдельные представители «холокостового лобби» дают по поводу

отсутствия заметных концентраций цианида на стенах. Согласно их аргументации, всю синильную кислоту вдыхали жертвы, поэтому на стенах ничего не оставалось.

Студент: Боюсь, что молекулы синильной кислоты могли не подчиниться приказам СС лететь только в носы и рты жертв.

Ф. Брукнер: Р. Фориссон иронизировал в этой связи о «молекулах с наводящими головками», как на ракетах, которые сами ищут цель. Этот аргумент совершенно нелеп еще и потому, что грануляты Циклона-Б испускают синильную кислоту на протяжении минимум двух часов, а жертвы, согласно показаниям всех свидетелей, умирали быстро: одни говорят «мгновенно», другие — «через 15 минут». Мертвые не могли дышать, даже в Освенциме.

Поскольку наука никогда не была сильной стороной апологетов «холокостового лобби», они направили большую часть своей энергии на травлю Ф. Лейхтера. «Охотница за нацистами» из Парижа Беата Кларсфельд заявила: «Пусть Лейхтер поймет, что он не останется безнаказанным за свое отрицание Холокоста». А в США еврейка Шелли Шапиро со своей организацией «Пережившие Холокост и друзья справедливости» развернула яростную кампанию травли Ф. Лейхтера, в результате чего он потерял все заказы и был разорен.

Студент: Что и говорить, у лоббирующих Холокост сильные научные аргументы!

Ф. Брукнер: Силу этих аргументов еще больше, чем Ф. Лейхтер, ощутил на себе немецкий химик Гермар Рудольф.

Осенью 1989 года Рудольф, будучи 24-летним студентом, прочел книгу, в которой упоминался «Доклад Ф. Лейхтера». Г. Рудольф, как химик, сразу заинтересовался этим и вступил в контакт с ревизионистами. Весной 1991 года он познакомился с генерал-майором в отставке Отто Эрнстом Ремером, которого привлекли к суду за «отрицание Холокоста». Адвокат Ремера, Хайо Герман, искал специалиста, который мог бы проверить результаты Ф. Лейхтера, и Г. Рудольф вызвался это сделать. В августе 1991 года он поехал с одним коллегой-спутником в Освенцим, провел конструкторско-техническое обследование крематориев и взял пробы штукатурки из «газовых камер», которые потом передал на анализ в Институт Фрезениуса. Четыре пробы из морга 1 («газовой камеры») крематория II Бжезинки имели содержание цианида 7,2 мг, 0,6 мг, 6,7 мг и 0,1 мг на кг, а образцы со стен камер для дезинсекции — до 13 500 мг на кг [331]. Наличие небольших концентраций цианида в некоторых из проб из «газовых камер» он объяснял тем, что синильная кислота — природный элемент и в небольших количествах может встретиться в любом здании. Например, в стенах одного крестьянского дома в Баварии были обнаружены более высокие концентрации цианида, чем в «газовых камерах» Освенцима.

Первая авторизованная версия экспертизы Г. Рудольфа появилась в июле 1993 года [332]. В тех немногих случаях, когда критики не ограничивались руганью и угрозами, а приводили аргументы, Г. Рудольф легко доказывал их необоснованность.

Австриец Иозеф Байлер, доктор химических наук, попытался объяснить синий цвет стен камер для дезинсекции с помощью иной гипотезы: что стены были покрыты синей штукатуркой [333]. Но, во-первых, штукатурка на этих стенах белая, во-вторых, неясно, зачем надо было эсэсовцам покрывать стены камер для дезинсекции, куда никто посторонний не заглядывал, синей штукатуркой; в-третьих, в этом случае стены были бы сплошь синими, а не усеяны синими

пятнами, и в-четвертых, штукатурка не проступила бы через несколько лет на наружной стороне. Да, Владимир?

Студент: А что, в Австрии степень доктора химических наук может получить любой осел?

Ф. Брукнер: Я полагаю, д-ру Байлеру подсказала эту гипотезу его жена, Бригитта Байлер-Галанда, фанатичный идеолог антифашизма из «Центра документации австрийского Сопротивления». И. Байлер высказывался еще по докладу Ф. Лейхтера и проявил прискорбное отсутствие профессиональных знаний [334].

Другие попытки опровергнуть Г. Рудольфа были также неудачными. Из-за недостатка времени я не буду на них останавливаться. В дополненном новыми данными английском издании своей экспертизы Г. Рудольф отвечает всем критикам; поскольку там указаны названия их работ, годы выпуска и издательства, каждый интересующийся может их прочитать и проверить аргументы обеих сторон.

Но в «самом свободном в немецкой истории государстве», как с оруэлловским цинизмом называет себя ФРГ, аргументы ничего не значат, если затронуты интересы евреев. В июне 1995 года в Штутгарте Г. Рудольф был приговорен за «разжигание расовой ненависти» к 14 месяцам тюрьмы без условного срока. Пока шел над ним кассационный процесс, он в марте 1996 года эмигрировал. Девять лет и восемь месяцев он оставался свободным человеком и проделал за это время поистине сверхчеловеческую работу. Подробнее об этом я скажу послезавтра, в последний день нашего семинара.

«Газовые камеры»: конструктивно-технический анализ (I)

Ф. Брукнер: Крематорий I в базовом лагере Освенцима был построен в 1941 году. В июле 1943 года, после ввода в действие четырех крематориев Бжезинки, он был остановлен и осенью 1944 года перестроен в бомбоубежище. В морге этого крематория с февраля 1942 года на протяжении нескольких месяцев якобы происходили массовые убийства евреев газом. Как это делалось, подробней всего описал Перри Брод, эсэсовец, который после войны попал в плен к англичанам и написал для них в июле 1945 года «памятную записку» о событиях в этом лагере. Вот отрывок из нее:

«Вдруг снабженная резиновыми прокладками и железными запорами дверь закрывалась, и запертые внутри слышали грохот тяжелой задвижки. Винтовые запоры делали дверь герметичной. Всех охватывал парализующий ужас. Люди бросались к двери и колотили в нее в бессильной ярости и отчаянии. В ответ они слышали издевательский смех. «Не обваритесь, когда будете мыться », — говорил кто-то через дверь. Некоторые замечали, что крышки шести отверстий в потолке открывались. Люди испускали громкие вопли ужаса, когда в отверстии появлялась голова в противогазе. «Дезинфекторы» приступали к работе (…) Вскоре после открывания отверстий в них высыпалось содержимое банок. Каждый раз отверстия быстро закрывали на запор (…) Примерно через две минуты крики стихали и переходили в глухие стоны. Большинство было уже без сознания. Еще через две минуты (…) все кончалось (…) Так всё началось в 1942 году» [335].

Если вы посетите морг крематория I, где якобы происходили эти страшные вещи, то сразу заметите, что на стенах нет ни малейших следов синей краски, что исключает возможность массового убийства людей газом Циклон-Б в этих помещениях.

Студент: Вы полагаете, англичане заставили П. Брода сделать такое признание?

Ф. Брукнер: П. Брода выпустили уже в 1947 году, тогда как многие его бывшие коллеги кончили на виселице. Естественно возникает подозрение, что он купил свою свободу, подписав показания, которые «работали на создание» официальной картины Освенцима.