Накануне
Шрифт:
– Не говори так, мы найдём адвоката, тебя положат в больницу… – исступлённо шепчет Мария Николаевна.
– Оставьте нас, прошу вас… – Хрипит хозяин.
– Прекратите истерику, – жёстко прерываю его я. – о какой сумме идёт речь?
Остромысленский с удивлением смотрит на меня, будто впервые увидел.
– Общая сумма долга – примерно шестьдесят тысяч долларов, – с трудом выдавливает из себя он. – компанию оценили в десять.
– Кто кредиторы? – Продолжаю играть желваками.
– Все мои долги выкупил банк "Чэйз".
– Какие
– Двухэтажное кирпичное здание в Нью-Джерси, новое химическое оборудование…
– Почему тогда оценили компанию всего в десять тысяч? – Приходит моя очередь удивляться.
– Потому, что на компании ещё висит сорок тысяч долга – штраф за уход от налогов.
"Бизнесмен хренов"…
– То есть, – резюмирую я. – шестьдеят тысяч долларов вы должны банку, сорок – правительству, а а вашу компанию оценили в пятьдесят. Так?
– Так.
– Что-то ещё? – Сдвигаю брови. – Учтитете, Иван Иванович, для того чтобы принять решение о помощи вам, я должен иметь полную информацию…
– Помощи? Вы говорите помощи? – Хватается за голову Остромысленский.
– Именно. Я – заместитель наркома, по старому – товарищ министра. Поэтому, если хотите чтобы я вам помог – будьте со мной абсолютно откровенны.
– Ещё твои патенты… – подаёт голос жена.
– Патенты… – опускает голову хозяин. – если до конца года я не заплачу Патентному бюро, их объявят недействительными. А "Гуд Тайер", "Дюпон" и "Юнион Карбайд" предлагают за них гроши. Думаю что это их рук дело: и налоговая полиция, и выкуп моих долгов…
– Иван Иванович, можно мне на них взглянуть?
– Да, конечно. – Хозяин берёт с полки пухлую папку.
"Хм….методы получения поливинилхлорида, полистирола, синтетического каучука… это я удачно зашёл".
– Ситуация мне понятна, – захлопываю папку, муж с женой не сводят с меня глаз. – но все документы должны быть проверены нашим бухгалтером и адвокатом. Если они подтвердят ваши слова, то буду рекомендовать покупку вашей компании за сто тысяч долларов, но все патенты следует переоформить на неё. Что скажете?
– А лекарство? – Вскрикивает Мария Николаевна.
– С лекарством проще всего, оно у нас с собой. Если Иван Иванович готов, то можно начать лечение прямо сейчас.
– Ну что ж, Питер, поднимаю этот бокал за тебя, главу новой компании "Экзим Глобал". Когда получаешь лицензию?
– Самое большее через неделю, – МакГи смотрит на меня и тоже лишь чуть пригубливает вино. – но я уже побывал в филиале парижского "Евробанка", у бельгийцев в "Юнион Миньер"…
"Кто бы сомневался"…
– … они очень заинтересовались моим предложением. Особенно, конечно, бельгийцы: управляющий филиалом прямо затрясся от радости когда я упомянул об урановой руде. Кроме неё предложил ещё целый лист того, что они там добывают. Хочешь взглянуть?
– С удовольствием…
"Так,
– Вот это, Питер, – подчёркиваю ногтём три пункта из списка: германит, реньерит и сфалерит. – попроси сертификаты. Если в первых двух содерхание германия будет от шести до десяти процентов, то пусть готовят предложения, возьму сразу тысячу тонн. В сфалерите важно содержание индия и галлия…
"Самоуправство – по УК РСФСР от 1926 года принудительные работы на срок до шести месяцев или штраф пятьсот рублей".
Вот только принуждать к работе меня не надо, сгораю на ней, можно сказать, без сна и отдыха, и штрафом не запугать. Не такие, конечно, доходы как у композитора Богословского, но с зарплатой заместителя наркома выходит до пяти тысяч в месяц (партмаксимум был давно отменён). Тут правда надо учесть, что на руки я оставляю себе лишь пятую часть – активно приобретаю а-, нет облигации внутреннего государственного займа СССР.
Нью-Йорк, "Агелофф Тауэр",
172, 4-ая Ист Стрит.
5 декабря 1937 года, 14:00.
– Ну как ты, Сильвия? – Спрашивает по-русски модно одетая дама лет пятидесяти и с тревогой глядит на молодую женщину, сидящую перед ней за столиком в кафе.
– Всё отлично, мама… – отвечает та по-английски и скривившись отдёргивает руку, не давая ею завладеть. – работаю секретарём здесь неподалёку в одной фирме, снимаю апартмент с подружкой.
– Когда ты в последний раз видела сестру? – Дама скрывает за кофейной чашкой блеснувшие от слёз глаза.
– Рут в Мексике, много работает, планирует скоро приехать в Нью-Йорк, навестить меня. – Скороговоркой выдаёт Сильвия, встряхивая рыжими кудрявыми волосами.
– Как бы было здорово собраться нам всем, – загорается мать. – скоро ханука, отец будет рад…
– Отец? Не смеши… – на неё из-за толстых линз ростых роговых очков холодно глядят два голубых как у матери глаза. – он ничему, кроме денег не рад.
– Не говори так!… – Вскрикивает дама, но быстро берёт себя в руки. – Он любит вас, просто у него такой характер…
Дочь нервно передергивает плечами, но ничего не отвечает.
– … вчера в синагоге мы встретили Цукербергов с сыном, – быстро меняет тему мать. – ты помнишь Марика? Он тебе очень нравился раньше, так вот, он открыл 24-ой улице зубной кабинет.
– Мама! – Стонет Сильвия. – Он мне никогда не нравился и прекрати…
– Тебе уже двадцать семь лет, а у тебя ещё нет никого на примете… – старается говорить дама. – посмотри как ты одета.
– … Не важно! – Дочь тоже повышает голос, посетители с интересом поворачивают к ним головы. – Это моя жизнь!