Накануне
Шрифт:
"Косарев".
После смерти Ежова, карьера комсомольского вожака покатилась под гору: пленум ЦК ВКП(б) перевёл его из членов в кандидаты, пленум цекамола освободил от должности первого серетаря, Косарев нашёл работу в ВЦСПС, ответственным по спорту.
– Ну что я могу сделать, Александр Васильевич, – сокрушается пожилой плотно сбитый мужчина, одиннадцатикратный чемпион страны Яков Мельников. – мышцу потянул, старый я уже, двадцать лет бегаю. Вон пусть молодые теперь жилы рвут.
– Лёша, ты ему хоть скажи, – Косарев, замечает
– Валь проходит круг за 43 секунды, Шаромов – за 43 и 4. – Кричит в микрофон комментатор, сидящий неподалёку за столом, громкоговорители разносят сообщение по округе. – Остаётся два круга.
– … какой на… молодые, – Косарев грозит кулаком конькобежцу, проезжающему мимо нас. – выдохся уже.
– Даже не думай об этом… – зло шипит мне сбоку Оля.
"Думай – не думай, что толку? Чемпионом-то становится лучший по сумме четырёх дистанций: 500, 1500, 5000 и 10000 метров. Сейчас бегут десятку, последнюю… Поздно пить "Баржоми"… А так бы я с удовольствие принял участие, особенно на пятисотке".
– Лицо у вас знакомое, – бывший первый комсомолец снова весел и бодр, протягивает руку подруге. – не припомню…
– Лейтенант госбезопасности Мальцева, – доверительно шепчет ему Оля. – мы с вами на даче у Николая Ивановича Ежова встречались.
– Так вы… – Согнутый указательный палец профсоюзного деятеля перемещается от подруги ко мне и обратно.
В этот момент трибуны засвистели, подбадривая нашего скорохода, но тот, отстав от норвежца метров на сто, с поникшей головой с трудом заканчивает дистанцию.
– Ваня, на тебя вся надежда, – Косарев живо переключается на участника последней поры от нашей страны, высокого мускулистого парня, сбросившего на лёд пальто. – видишь, даже товарищ Чаганов пришёл тебя поддержать.
– На старт приглашаются Иван Аниканов, СССР, и Хайнс Бюберг, Норвегия. – Захрипел микрофон.
Соперники чуть расставляют ного, приседают, замирая на мгновение. Судья стреляет из стартового пистолета. Под громкий свист и крики публики бегуны начинают энергично разгоняться.
– Дай сюда! – Косарев выхватывает секундомер из рук Мельникова, вплотную подошедшего к дорожке.
После первых же метров Аниканов легко отрывается от своего противника, который и не пытается угнаться за ним: судя по всему по результатам предыдущих забегов высокое место ему не светит. Наш скороход казалось тоже не спешит: пригибается, нависая надо льдом, закладывает руки за спину и ловит нужный темп.
– Ну и что здесь интересного? – Ворчит подруга. – Никакой зрелищности, борьбы – никакой, табло нормального нет…
Диктор попытался сообщить результаты соперников на первым круге, но из громкоговорителей послышались неразборчивый шум и треск.
– …Ещё и микрофон сломался… всё, ты как хочешь, а я пошла на трек (велосипедный трек стадиона "Юных пионеров" зимой использовался
– Я тебя найду попозже…
"Неинтересно ей, тогда тебе напротив через дорогу – на ипподром".
– Идёшь сорок четыре и восемь! – Кричит Косарев, проезжающему мимо Аниканову. Мельников, подозрительно смотрит на спортивного начальника, наш скороход начинает чаще толкаться, пытаясь увеличить темп.
– Идёшь сорок четыре и две! – Слышится голос Косарева на следующем круге.
Ветеран подскакивает к нему и пытается вернуть секундомер, но тот прячет его за спиной.
– Ты что творишь, Василич? – Мельников сжимает кулаки.
– А что он как дохляк, еле шевелится? – Зло шипит профсоюзный деятель.
"Время неправильное даёт, "подстегнуть" его хочет… какой дурак". Аниканов сбивается с шага, стадион разочарованно ухает, мощный красивый накат отличного мастера куда-то исчезает – на дорожке заурядный третьеразрядник со сбитым дыханием, норвежец быстро начинает сокращать разрыв от нашего спортсмена.
– Да иди ты!… – Бросает Мельников, поворачивается и прихрамывая бредёт в сторону трибун.
Сажусь на скамейку, срываю с плеча коньки, сбрасываю ботинки и быстро начинаю шнуроваться.
– Секундомер, быстро! – Косарев, испуганно взглянув на меня, послушно отдаёт его мне.
По боковой дорожке, мимо удивлённых судей, начинаю раскатываться и на выходе из поворота на противоположной от трибун стороне Аниканов догоняет меня, метров сто катимся нога в ногу.
– Ваня, ещё ничего не потеряно. Пару кругов восстанови дыхание, не торопись, идёшь сорок девять и восемь, так и продолжай… Отстаёшь по сумме от Вала на десять секунд… Аниканов потихоньку приходит в себя, на десятом круге выходит на сорок две секунды и начинает понемногу отыгрывать упущенное.
– Давай, Чаганов! Выходи на замену! Бутсу потерял! – Мои челночные пробежки вдоль дальней дорожки начинают веселить народ.
Судья подходит к колокольчику… последний круг.
"На две секунды позади, даже не знаю".
Отворачиваюсь от арены…
– Рультат Ивана Аниканова – 17 минут 20 и 5 десятых секунды. – На стадионе вновь заработали динамики.
Быстро считаю в уме очки и… поднимаю руки вверх.
"Аниканов проиграл секунду но, выигрывает по сумме пол-очка. Мы – чемпионы Европы"!
Неспеша качу по дорожке к судейскому столику, Косарев чем-то возмущается у судейского столика.
– Что такое? – Кричу расстроенному Косареву.
– Сняли очко Валу за пятисотку и он выходит на первое место…
– Прошу прощение, – подхожу я к главному судье из Англии. – на каком основании вы сняли очко Валу?
– По правилам, за мировой рекорд на 500 метров… – Англичанин подкручивает свой рыжий заиндевевший от дыхания ус. – вот смотрите 43.2 секунды.
– Откуда вы это взяли, мистер, мировой рекорд равен 42.7 секунды и установлен ещё в прошлом году в Давосе на чемпионате мира…