Накануне

Логинов Александр Анатольевич

"Господи Боже наш, Царю царствующих и Господь господствующих, иже чрез Самуила пророка избравый раба Твоего Давида, и помазавый его во царя над людом Твоим Израилем...".

– - Аминь! -- пел лик.

– - Мир всем, -- величаво произносил архиерей.

– - И духови Твоему, -- ответствовал лик.

Протодиакон возглашал:

– - Главы ваша Господеви приклоните".

– - Тебе, Господи, -- пел лик.

После прочтения второй молитвы Михаил Всеволодович, одетый символически во все красное возложил на Изяслава желтую сферическую шапку без опушки и с дуговым орнаментом,

имитирующем две нашивки, расходящиеся под углом от центра очелья. С этого момента и до конца службы Изяслав не снимал ее.

Бояре киевские и лучшие люди целовали крест новому киевскому князю, что заняло довольно продолжительное время, а потом князь в сопровождении духовенства поклонился иконам в Десятинной Богородичной церкви.

Толпы народа ожидали на площади выхода Изяслава, и радостно приветствовал его появление на ступенях храма.

– - Вот ваш князь! -- громогласно провозгласил Михаил Всеволодович.

Возгласами "кирелеисан" народ приветствовал Изяслава.

– - Принимаете ли вы меня всем сердцем? -- громко спросил киевлян Изяслав.

– - Можем главы своя сложити за тя, -- ответили киевляне.

Михаил Всеволодович улыбнулся краешком рта. Всем известна любовь киевлян, изменчивая, как погода по весне. Народ еще немного покричал, после чего князь заключил ряд с киевлянами, условия которого Михаил Всеволодович заранее обсудил с лучшими людьми Киева. Михаилу пришлось отпустить всех киевских пленников и надавить на половецких ханов, что бы захваченные ими люди не продавались жадным до полона латинским купцам и евреям-перекупам, не уводились в степь, где бы сгинули в безвестности, а были выпущены на волю, за хорошее вознаграждение. Это, безусловно прибавило популярности черниговскому князю в среде простого народа, а с боярством пришлось договариваться иначе: где-то настоять на своем, а где-то и уступить, а иных изгнать из Киева, конфисковав имущество.

После заключения ряда, что по факту выглядело лишь как дань традиции, процессия двинулась на княжеский двор, куда простой люд не пустили. Там, в торжественной обстановке, Михаил Всеволодович возложил золотой венец на голову Изяслава и усадил на древний стол, на котором по слухам восседал сам князь Владимир. Князь Изяслав устроил пир для лучших людей, пригласив церковных иерархов, но и простой народ не обделил - гулянья затянулись на три дня.

Народные гуляния, наконец, закончились. Жизнь горожан постепенно входила в привычное размеренное русло. За праздничными столами, народ не заметил, как люди черниговского князя грабили монастыри и церкви, поддержавшие прежнего князя. Михаил Всеволодович отдавший приказ на разграбление все же вынужден был считаться с киевским вече, потому грабили по-умному, не нарушая принятых правил. Религиозность киевлян обладала удивительной специфичностью. Впрочем, некоторые из игуменов обезопасили себя, преподнеся богатые подарки истинному правителю Киева - князю Черниговскому.

– - Все исполнили в точности, -- шепнул на ухо пьяному князю Варфоломей Кормиличич.

– - Сколько? -- поинтересовался князь абсолютно трезвым голосом.

– - Семь тысяч гривен серебра и почти три сотни гривен золота.

– - Не густо, -- поморщился

князь.

– - Остального добра еще на добрых десять тысяч будет, -- дополнительно сообщил боярин. Может и более.

– - Хорошо, -- шепнул ему князь. -- Приготовь триста гривен для архиепископа Белгорода, да золота с полсотни положи.

– - А не лишка? -- прошептал боярин.

– - Делай как велю, -- прошипел князь, ласково улыбаясь гостям.

После пира, Черниговский князь отправил припозднившихся гостей по домам, велев холопам развести их на телегах, а сам отправился на митрополичий двор, где под охраной тридцати слуг из молодшей дружины сидел в заточении киевский князь.

– - Откажись от княжения, -- уговаривал его Михаил, -- и миром отпущу.

– - Так и отпустишь? -- недоверчиво спросил Владимир Рюрикович.

– - Богородица видит, не хочу тебе зла, -- продолжал увещать черниговский князь. -- Окупа с тебя возьму, по справедливости. Двадцати тысяч гривен думаю хватит.

– - Побойся бога, -- воскликнул теперь уже бывший великий киевский князь. -- Откуда у меня столько?

– - Найдешь, -- равнодушно пожал плечами Михаил.

– - А если откажусь? --

– - А коли откажешься...

– - Очи вынешь? -- нервно перебил Михаила Владимир Рюрикович.

Черниговский князь не ответил. Долго вдумчиво смотрел в напряженное лицо Владимира Рюриковича. Бывший киевский князь заметно нервничал: играли желваки на скулах, тонкие холеные пальцы, унизанные перстнями, нервно теребили четки. Михаил выдержал паузу, наслаждаясь беспомощностью князя.

– - В порубе сгною заживо, -- наконец, молвил он грозно.

– - Сын отомстит за меня, -- сверкнув очами, ответил Владимир Рюрикович.

– - Сыновец твой в полон попал к половцам. -- усмехнулся князь Михаил. -- В моей власти отнять его и бросить в поруб. Все веселее тебе гнить будет.

– - Сына не трожь! -- закричал Владимир Рюрикович.

– - Подпиши ряд и признай мое старшинство, -- потребовал Михаил.

– - Побойся бога! -- чуть не плача воскликнул Владимир Рюрикович.

– - О боге тебе надо мыслить, -- усмехнулся Михаил, уходя.

Глава 16. Киев.

Василь, целый день гулявший по Киеву, вернулся поздним вечером и рассказал уморительную историю.

Князь велел, отвезти игумена в монастырь. Но возничий, простецкого вида конопатый паренек не знал, кого везёт.

– - К тому же был он с великого похмелья, -- сквозь смех рассказывал Василь. -- И преподобный игумен как на грех одет крайне скромно.

– - Ну и что тут смешного? -- шмыгнув носом спросил Местятка.

– - Так я и говорю, -- продолжал Василь. -- Холоп-то в церкви редко бывает, на исповедь не ходит, оттого и не признал преподобного.

– - Удивил, -- хмыкнул Местятка.

– - Ну и что дальше? -- спросил Сашка.

– - Холоп принял игумена за бедного инока! -- рассмеялся Василь.

– - Эка невидаль, -- подал голос, лежащий на лавке Мирослав. -- В Киеве, почитай, каждый второй в церковь не ходит.