Накануне

Логинов Александр Анатольевич

Лавр по причине немоты не мог ответить, но его взгляд направленный в небо, красноречиво говорил сам за себя.

– - Силою крестною и Святою Богородицею и нашими молитвами он будет жить -- твердо сказал старый воевода, всю ночь не сомкнувший глаз.

– - Будем верить в чудо, -- не слишком уверенно отозвался Сашка, покидая палатку.

Не зря Чурнай опасался половцев, повстречались-таки они на пути. Не полный десяток степный воинов, вел полон - десятка два молодых парней и девок, обреченно шагавших вереницей за конными. На шеях некоторых из них, самых крепких висели сумы, набитые награбленным добром. Парни,

уже попробавшие половецких плетей, с полнейшим безразличием брели мимо повозок глядя под ноги и лишь один ожег взглядом, заставившим Сашку, мирно беседующего с половцем, бывшим у них за старшего, предложить выкупить парня.

– - Гривна! -- озвучил цену поганый.

Сашка едва сдержался, чтобы не послать нахала куда подальше, конкретно в короткое эротическое путешествие.

– - Две ногаты, -- поморщившись предложил он свою цену.

– - Хороший раб! Сильный! -- не согласился половец.

По его приказу парня выдернули из вереницы, пригнали назад. Молодой воин, едва ли старше пленника, сдернул с парня одежду, заголив крепкий торс.

– - Сильный! -- повторил половец и велел показать зубы. -- Смотри! Все целые и здоровые! Хороший раб!

– - Строптивый только, -- не согласился Сашка, показывая на следы плети на коже полоняника.

– - А это... -- с усмешкой произнес половец. -- Смотри!

Он неожиданно взмахнул плеткой, мастерски ударив пленника, оставив на груди и спине еще одну кровавую борозду. Полоняник стерпел боль, крепко сжав зубы и только лишь дерзко смотрел на своего мучителя, Сашке даже показалось, даже с какой-то бесшабашной удалью. Парень все больше нравился ему.

– - Три ногаты, -- он повысил цену.

– - Мало, мало. Хороший раб, сильный, крепкий! -- завопил половец.

– - Четыре, -- Сашка еще повысил цену.

– - Мало, мало, -- продолжал упорствовать поганец.

– - Ну как знаешь, -- Сашка демонстративно отвернулся.

– - Эй стой! -- заверещал половец. -- Этого за шесть ногат отдам и вон того за три.

Он что-то быстро сказал молодому воину и к Сашке подвели еще одного пленника, еле стоящего на ногах.

– - Да он же сдохнет к вечеру, -- возмутился Сашка. -- Ногата!

– - Идет! -- обрадовался половец.

– - Тогда уж вон ту девку еще возьму, -- Сашка ткнул пальцем в деваху среднего роста с необычайно длинной, почти до колен, и толстой русой косой, с мольбой, смотревшей на него.

– - Две гривны! -- запросил половец.

– - Ты что? -- рассмеялся Сашка. -- Она же ноги уже отморозила...

– - Тогда зачем она тебе? -- задал резонный вопрос половец.

– - Ногата, -- он повторил свою цену. -- А зачем мне она? Люблю мясо свежее...

Парень, услышав такие слова, рванулся к Сашке, но был сбит охранником с ног. Удары один за другим посыпались на него. Девушка упала без чувств, и даже половец отшатнулся от Сашки.

– - Эй! -- окликнул Сашка половца, увлеченно избивавшего парня. -- Он мой! Не порти товар!

Охранник остановился, продолжая держать плеть в руке.

– - Пошли покупку оформим, -- тоном, не терпящим возражений, сказал Сашка.

Василь на куске бересты записал купчую, где указал стоимость каждого купленного пленника и перечислил свидетелей сделки. Странно, но Чурнай и другие торки в свидетели не попали, так как сами оказались холопами Сашки. Это было неожиданно,

но Чурная никто за язык не тянул...

– - Зря ты полон откупил, -- осуждающе качая головой неожиданно произнес старик Мирослав, когда половцы, получив серебро покинули палатку, где и происходила сделка.

– - Парня жалко стало, -- пояснил Сашка.

– - Только его одного? -- воевода с интересом посмотрел на собеседника.

Сашка ответил не сразу.

– - Взгляд у него...

– - Вернуться нехристи, -- предупредил Мирослав. -- Я их породу волчью знаю...

Воевода как в воду глядел. Половцы вернулись. Уже под утро, осторожно подкрались к лагерю. Вот только ждали их там. Торки, мастера на всякие уловки, соорудили манекены, набив тряпьем снятые с убитых воев Константина тулупы. Куклы частью усадили, а частью уложили вокруг большого костра. Половцы, оставив коней, ползком подобрались к лагерю.

Сашка спрятавшись за повозкой, сколь ни внимательно всматривался в ночь, так ничего и не разглядел. Вдруг, словно из-под земли прямо перед ним возник низкорослый половец. Пустив стрелу, он бросился к костру, куда уже спешили его товарищи. Сашка навел арбалет и нажал на скобу - пуская короткий болт прямо в спину половца. Сашке даже не пришлось обнажать саблю - всех ворогов побили стрелами - в отблесках огня они представляли отличные мишени. Вот только Чурнай недооценил поганых, два лучника остались в стороне и успели натворить дел, пуская стрелы на слух. Один из молодых торков погиб сразу, другой словил стрелу в живот, и Лавру досталось, но бронь и пресвятая Богородица спасла кузнеца. Одного из лучников сразили стрелой, а второй бросился убегать, но был пойман. Его, раненного стрелой в ногу, притащили к огню.

Чурнай с Лавром не мешкая стали выпытывать у пленника где они оставили коней, и кто остался стеречь полон.

– - Вы бы лучше спросили кто его хан, -- посоветовал им Сашка.

– - Кто твой хан? -- спросил Чурнай.

– - Тигак, -- последовал незамедлительный ответ.

– - Хан Тигак - один из родичей Котяна, -- пояснил Чурнай.

Полоняников нашли быстро. Сторожи приняли переодетых торков, гнавших полон, за своих и пали сраженные стрелами. Пленных торки считали своей законной добычей и немало удивились, когда Сашка велел отпустить полон на волю. Правда, в отношении имущества, которое половцы успели награбить пришлось уступить, иначе Сашку бы не поняли.

– - Теперь тебе дорога в Киев закрыта, -- сказал Мстислав, когда полоняники разбрелись по домам.

Сашка это и сам понимал. Рано или поздно до Тигака дойдет весть об убийстве его людей, и тогда хан захочет отомстить. Мстислав предложил дождаться ухода половцев в его землях. Они находятся в стороне от Киева и возможно половцы туда не добрались. Сашка согласился с доводами воеводы.

Во владениях Мирослава насчитывалось всего две деревеньки. В самой крупной из них, которую боярин называл сельцом, они и поселились. Ратмир ходил с молодыми торками к Киеву и принес неутешительные новости. Половцы остались стоять под Киевом, но безобразничать перестали. Киевляне каждый день дерут горло на Вече, все не могут решить открыть ворота Михаилу черниговскому или стоять за своего князя. Впрочем, в город попасть можно. Войска князя Михаила даже не думают осаждать город, из которого им возят припасы.