Наказание без преступления
Шрифт:
Действие третье
Карташова орудует пылесосом. По радио звучит мелодия «Красный тюльпан». Слышен продолжительный звонок. Карташова выключает пылесос, идет открывать дверь. Возвращается вместе с Бабкиным.
Карташова. Ты один?
Бабкин. К глазному большая очередь. Я отпросился у
Карташова. Строго она с тобой обращается.
Бабкин. А что делать?
Карташова. А почему, собственно, ты попал в такую кабалу?
Бабкин. Хочу откровенно, Оля, поговорить с тобой.
Карташова. Говори.
Бабкин. Жениться хочу.
Карташова. На Анжелике?
Бабкин. Вот спасибо! Что за человек Татьяна Петровна?
Карташова. А если я скажу, что она плохой человек, ты откажешься?
Бабкин. Если дашь отрицательную характеристику — могу и отказаться. Ты женщина, которой я беспредельно верю. Для меня твое слово — последняя инстанция.
Карташова. Не подхалимничай.
Бабкин. Я же не состою у тебя на службе... Не ошибусь ли я? Неудачно жениться старому холостяку — все равно что минеру подорваться на последней мине.
Карташова. Таня прекрасный человеческий материал.
Бабкин. Мне не материал нужен! Мне друг нужен. Ведь я еще никому в жизни не предлагал свое сердце.
Карташова. Торопись, пока инфаркта нет.
Бабкин. Еще один момент... Я езжу с этой ежевикой и все больше понимаю, что она не даст согласия на нашу свадьбу.
Карташова. А ты говорил с ней впрямую?
Бабкин. За рулем неудобно... Опять на красный свет можно проскочить.
Карташова. Привезешь домой — поговори.
Бабкин. Трудно, конечно, но попробую. Еще один вопрос. Виталий упрекал меня в том, будто я подарил Татьяне Петровне ожерелье...
Карташова (с искусственным интересом). Да-а? А разве не ты подарил ей ожерелье?
Бабкин. До сегодняшнего дня я не переступал порога ювелирного магазина. А где твое ожерелье?
Карташова. Какое?
Бабкин. То самое, что вчера лежало на столе?
Карташова. А зачем оно тебе?
Бабкин. Свет моих очей, прошу тебя.
Карташова. Хорошо. (Уходит и возвращается с футляром.) Это?
Бабкин. То самое. Я не ошибся.
Карташова. А ты не того? (Показывает на голову.)
Бабкин (радостно). Я не того, ты не того, он не того. Мы не того, вы не того, они не того. (Достает
Карташова. А ты уверен, что объяснение в любви надо начинать с таких дорогих подарков? Ты понимаешь, какие подарки тебе придется делать потом?
Бабкин. Но мне понравилось твое ожерелье!
Карташова. А ты уверен, что оно мое?
Звонок. Карташова уходит, возвращается с Геннадием.
Геннадий. Привет, Евгений Михайлович. (Увидев ожерелье.) Или у меня в глазах двоится, или...
Телефонный звонок.
Карташова (снимает трубку). Алло... Анжелика Сигизмундовна? Здесь, здесь. Жека, тебя ждут.
Бабкин. Сию минуту еду.
Карташова. Он выезжает. (Вешает трубку.)
Бабкин прячет футляр в карман и уходит.
Геннадий. Можешь мне не объяснять.
Карташова. Откуда только эмоции берутся?!
Геннадий. Что — эмоции? Откуда деньги берутся?
Карташова. Он собирается сегодня преподнести тоже ожерелье?! Как мы объясним появление первого?
Геннадий. Скажем, что у него склероз.
Карташова. Он недавно проходил обследование в нашей поликлинике. Склероза мы не обнаружили.
Геннадий. Медицинская ошибка. Склероз в этом возрасте начинается у всех нормальных людей. Я слышал лекцию по радио.
Карташова. Может так случиться, что Бабкин не слышал этой лекции.
Геннадий. Тогда... тогда... А скажи, что ты подарила ей... Но зная, что она может отказаться, придумала, что это от Бабкина.
Карташова. Но зачем одной женщине два одинаковых ожерелья?
Геннадий. Да, это верно... Неплохо бы одно вернуть тебе. (Решительно.) Надо сделать так, чтобы Виталий подарил тебе ожерелье.
Карташова. Уж не из-за того ли, что Бабкин женится?
Геннадий (размышляя). Надо поставить Виталия в такое положение, чтобы он уговаривал тебя принять подарок. Короче, я беру все на себя. Я все беру на себя. Искусство победы, Ольга, заключается в том, чтобы разлагать войска противника, внося в его ряды дезорганизацию. У меня еще нет готового решения, но некоторые мысли имеются. Короче, и Виталия, и ежевику я беру на себя. Он подавит ее сопротивление и прикончит старуху.