Наказание для вора

Котова Дарья

— Дель, помоги Миле. — Лис на мгновение стал человеком, чем тут же воспользовался, казалось, полностью дезориентированный колдун, переставший, по-видимому, полагаться на магию и перешедший к более примитивному виду драки — мордобою. Он впечатал голову Лена в мостовую, отчего у того потемнело в глазах, а затылок обожгло болью. Заехав колдуну по раненной ноге, лис вырвался из ослабевшей хватки. Очередной огненный шар пролетел мимо — в драку вмешался Мэл, сбив поднявшегося было колдуна с ног. Лен не растерялся и накинулся с другой стороны, вытаскивая удавку. Убивать он его не собирался, у него и шнурок использовался совсем по-другому, но придушить до потери сознания было хорошей идеей — колдуна просто так не обезвредишь, он сможет творить заклинания и связанный. Но «благим» намерениям друзей помешал

вылезший из колодца Реб. Вернее, вывалившийся, причем на Мэла. Началась неразбериха, колдун, поняв, что от цепких пальцы Лена ему не избавиться, по-видимому, призвал более могущественную магию: друзей откинуло от него мощной волной. Лен в третий раз приложился своим несчастным затылком о каменную поверхность, что не могло не сказаться на нем: первые полминуты он пытался понять, кто он, а вторые — где. Наконец, когда звездочки все же исчезли из глаз, Лен смог увидеть, что перевес сил явно не на их стороне. Мила и Дель едва успевали отражать атаки ликана. Мэл пытался подняться, опираясь на колодец, но вдруг отскочил от него, врезавшись в уклонявшегося от шаров Реба, отчего друзья вновь упали. Спустя секунду чуткое ухо оборотня уловило звуки, которые спугнули человека: судя по всему, подземные жители тоже смогли освоить подъем по вертикальной лестнице и скоро присоединяться к потасовке. В руке шатающегося колдуна зажегся огненный шар, и Лен, рванувший на помощь друзьям, понимал, что не успевает. Эта мысль поглотила все его сознание.

Он. Не. Успевает…

Но огненный шар так и не сорвался в полет, пламя неожиданно перекинулось на руку, обжигая кожу и исчезая, а колдун рухнул на колени, хрипя. Лис врезался в него, вцепившись в запястье, чтобы не позволить ему больше попытаться сжечь их, но это было излишне. Колдун резко стал заваливаться на бок, изо рта потекла струйка крови.

— Отчего это он?

— Ты его все-таки убил? — раздалось одновременно — Реб смог наконец скинуть с себя Мэла, и оба разглядели, что на одного врага у них стало меньше.

Лен непонимающе посмотрел на друзей, потом перевел взгляд на колдуна. Чуткий нос оборотня уловил тонкий сладковатый аромат крови: темная мантия на животе давным-давно пропиталась кровью, вытекшей из небольшой ножевой раны. Глаза колдуна в последний раз дернулись и застыли.

— Это кто его успел? — Реб был единственным, кто отреагировал почти спокойно.

Мэл в ужасе смотрел на начинающий коченеть труп. Лен тоже не сводил с него глаз, пытаясь понять, как он умер. Кто его убил? Это было невозможно, непостижимо! Лен аккуратно коснулся темно-бордового пятна: не то что бы он видел много ран, но мог определить, что эта точно была не свежая, ей не меньше пары часов, такую мог бы оставить короткий нож… Метательный?

— Похоже, я, — дрогнувшим голосом ответил Лен, вспомнив свой не самый удачный бросок в Катакомбах. Он целился в колдуна, но тут увернулся. Или нет? Лен думал, что промахнулся… Нет, он не промахнулся, он попал. И этот человек, чье бездыханное тело лежало сейчас перед ним, умирал все это время. Он мертв, окончательно и бесповоротно: его открытые глаза навсегда застыли, он не взглянет больше на этот мир, не рассмеется, не пожмет кому-то руку. Его легкие замерли, сердце не бьется, тогда как его убийца сейчас сидит и глубоко дышит, слыша стук жизни в своей в груди. Лену казалось, что время замерло, что тот миг осознания сделанного растянулся на целую вечность, в которой он смотрел и не мог… понять? Смириться? Принять. Принять то, что он переступил черту, он убил, и руки у него в крови. Изнутри начала подниматься волна парализующей дрожи: Лен не мог сдвинуться с места, но его трясло, так, что стучали зубы.

Звонкая пощечина — и он покатился по мостовой, размазывая по лицу кровь из разбитой губы. А Реб, потирая ладонь, уже оборачивался к вылезающим из колодца монстрам, которые, оказавшись на поверхности, вели себя, как слепые котята. Жестко ухмыляясь, дракон потянулся к клинку, когда ситуация кардинально изменилась. Оставшийся один ликан ничуть не испугался и атаковал не менее стремительно, чем пару часов назад в Катакомбах. Его короткий точный удар убил бы Милу, если бы в последнее мгновение Дель не толкнул ее. Вместо того, чтобы напасть на уязвимые цели, ликан метнулся из тупика

на главную улицу. Реб, бросив кромсать беззащитных подземных зверюшек и побежал за ним. Дель поднялся было следом, когда Лен, чьи чувства сейчас были обострены до невозможности, уловил едва слышимое дыхание. Чужое. Единственное, что лис успел сделать, это накрыть собой не успевшую встать эльфийку. А потом яростное пламя поглотило их: оно прожигало кожу, обугливало кости, плавило внутренности. Осталась лишь боль, и тогда сознание померкло.

* * *

Ромак Сет был еще достаточно молодым, по меркам оборотней, мужчиной с самой заурядной внешностью: карие глаза, каштановые с ранней сединой волосы, средний рост, такое же среднее телосложение. Единственное, что его отличало от тысячи других таких же обычных оборотней, это горящий в глазах энтузиазм сыщика. Инспектором Сет был первоклассным и работу свою любил. Даже если приходилось допрашивать напыщенных эльфиек.

— Леди Феланэ, — инспектор придвинул вечно сползающие очки обратно на переносицу, — я правильно понимаю, что вы категорически настаиваете на своей версии событий? — для демонстрации Сет покачал исписанным мелким почерком листком.

— Я настаиваю на истинной версии событий, — поправила Мила, закидывая ногу на ногу.

В какой-то момент она даже позавидовала Лену, Делю и Мэлу, что их зацепило взрывом сильнее, они находились без сознания в лазарете и их не допрашивали уже битый час. Инспектору, если судить по его кислой мине, этот растянутый во времени процесс тоже не доставлял удовольствия.

— Вы утверждаете…

Мужчина зашуршал бумажками, что-то ища в своих многочисленных протоколах и заметках. Выудив из аккуратно сложенной стопки еще один листок, инспектор Сет положил его рядом с «версией событие леди Феланэ».

— Итак, вы утверждаете, что вчера утром на ваших глазах двое ваших однокурсников упали в открывшийся люк, который тут же закрылся. Вы, посчитав, что ваши однокурсники провалились в Катакомбы, по потайному ходу, расположенному в вашем доме, отправились их спасать. В Катакомбах вы убивали различных чудовищ, после чего вступили в схватку с таинственным ликаном, устраивающим нападения в Рестании, и не менее таинственным колдуном. Потом вы счастливо воссоединились со своими однокурсниками, еще немного посражались. Гнались несколько часов за своими врагами, они привели вас к очередному тайному ходу, потом к выходу из Катакомб. Вернувшись из своего удивительного путешествия, вы вновь стали сражаться с таинственными противниками, после чего случился взрыв. Это все? — яда иронии в речи Сета было столько, что Миле оставалось лишь удивляться, как инспектор не захлебнулся.

— Все, — холодно ответила эльфийка.

— Больше вам нечего добавить?

— Нет, — хотелось спать, есть и убить инспектора, но Мила продолжала в высокомерно-спокойной манере отвечать на все выпады мужчины. Вот, мама бы гордилась, ведет себя, как настоящая леди. Правда, настоящие леди не лазают по Катакомбам вместе с безродными оборванцами, не бьют морды ликанам, и их потом не допрашивают в Управлении, но мама бы поняла, она сама такая. — Я могу быть свободна, инспектор? Ваше любопытство удовлетворено?

— Это не любопытство, — чопорно поправил Сет, нахохлившись, как рассерженная сова. — Это профессиональный интерес.

Мила слегка пожала плечами, не меняя выражения лица, застывшего ледяной маской.

— Ваш профессиональный интерес удовлетворен?

Судя по поджатым губам инспектора, ей удалось наконец его задеть. Хоть какое-то развлечение. Она, конечно, предпочла бы доставать Лена, но рыжий пока валялся на койке, и она даже не знала, как он, «спасибо» Сету. Сидит здесь несколько часов — солнце уже давным-давно встало и медленно ползло к зениту — и терпит усталость и этот идиотский допрос. Изящная ножка в немного грязном сапожке (Катакомбы — это не чистые улочки Старого Квартала) стала нетерпеливо постукивать по полу. Мила вовсе не была неженкой и подобное «приключение» было ей не в новинку, но сейчас ее больше, чем беседы интересовало состояние Лена, который спас ей жизнь и должен был сильно пострадать.