Наказание для вора
Шрифт:
— Мне ничего не нужно, — процедил сквозь зубы Нелан и, гордо вскинув голову, вышел, не видя уже, как побагровел от ярости дед.
* * *
— О, смотрите! Гадалки!
Ребу точно не стоило столько пить: его и без того не тихий голос прогремел над площадью громче праздничной музыки, заставив многих прохожих обернуться.
— Да ну их, — отмахнулся Лен. — Пошли лучше к фокусникам. Во-он тот с картами хорошо мухлюет!
— Даже ты так не можешь? — подколола его Мила, пихая локтем в бок.
— Я могу
— Не задавайся, — наставительно произнесла она под протестующее фырканье лиса и хохот друзей. — Пойдем к фокусникам.
У фокусников они проходили недолго: Лен очень громко нашептывал на ухо Миле, каким образом у уличных кудесников получается дурить народ, так что те начинали недовольно на них поглядывать, а окружающие — смеяться. В итоге миролюбиво настроенный Дель увел компанию подальше, соблазнив Лена с Ребом аппетитным запахом свежепожаренных пирожков с мясом. Именно по дороге к этим самым пирожкам случилось до странности нелепое и пугающее происшествие. На людных улицах празднующей Рестании было не протолкнуться, поэтому первым шел Реб, как самый массивный и наглый, раздвигая поток горожан. За ним шли Лен с Милой, как главные заводилы, а в конце плелись Дель с шатающимся Мэлом. Внезапно в их ровный строй врезалась женщина, которая, казалось, состояла из вороха шалей. Ее сухие и еще не старые руки мертвой хваткой вцепились к запястье опешившей Миле.
— Предупреди его, предупреди своего младшего кузена! Он умрет, отдаст свою жизнь! — голос женщины был дрожащим и каким-то приглушенным, так что даже эльфийка едва расслышала ее слова в уличном гомоне.
Но неожиданно гадалка замерла, словно окоченела, ее глаза застыли двумя темными зеркалами, а губы открылись, как будто против ее воли:
— Тебя ждет тяжкая судьба, мой мальчик
Поберегись, мой милый добрый птенчик.
Пройдешь ты пять кругов, пять жизней,
Пять верениц бессчетных испытаний.
Пусть первым будет лорд желаний Извращенных,
Поймешь ты с ним, что нет предела боли стыдной.
Вторым тебя ждет лорд пыток
Лорд наказаний жестких, Истязаний вечных.
А третьим станет тот, кто истину забыл во свете
Беги от лорда света, лорда Искуплений.
Четвертый подстережет тебя у водной глади,
Его лицо — лицо Обмана, лорда фальши.
На пятый круг ты если встанешь, то победишь
И жизнь, и смерть, и память.
Тебя ждет в своем замке леди тьмы
Холодной Одиночества души.
С ней вступишь ты в шестую жизнь свою
Или падешь во мрак небытия же с нею.
Воздух вокруг загустел настолько, что стало тяжело дышать. Глаза Мэла расширились от ужаса, Дель повел плечами, сдерживая потустороннюю дрожь, и только Реб благодаря королевскому воспитанию имел представление о стихосложении и красивом слоге, а также не был лишен вкуса, поэтому «поэзия» гадалки вызвала у него исключительно раздражение. Мила тоже отреагировала более чем прохладно: вырыв руку, она молча развернулась и прошла мимо дрожащей женщины. Лен криво усмехнулся и поспешил за нею.
— Собираешься предупреждать кузена
— Семилетнего мальчика? — насмешливо произнесла Мила. — Уже бегу. Лучше пирожков поем.
—
— Оставлю это без комментариев, — пробурчал себе под нос Дель, воспринявший все намного более серьезно.
* * *
Одним ловким движением ликан разлил вино из бутылки по бокалам. Стоящий у ростового зеркала колдун хмыкнул.
— Думал, ты не пьешь.
— Почему бы нет, — ответил ликан, пригубив вино. — Дивный букет, попробуй. Сомневаюсь, что твой бедный родственничек может себе позволить такой напиток.
На губы колдуна легла жестокая улыбка.
— Он ничего себе не может позволить. И не позволит.
Букет, и вправду, оказался восхитительным, колдун даже позволил себе вольность и прикрыл глаза, катая на языке терпкое вино. Все это время ликан не сводил с него взгляда. Иногда колдуна пугал его партнер, но только не сегодня.
— Ты планируешь продолжать?
— Естественно, — усмехнулся ликан, заново наполняя опустевшие бокалы. — Но чуть позже. Смерть твоего помощничка спутала нам все карты. Нет, сейчас не время.
Ликан одним взмахом опустошил свой бокал, а вот колдун медлил, лишь слегка пригубив вино.
— Я не прошу тебя посвятить меня во все твои планы, но был бы не против того, чтобы они не противоречили нашим планам.
— Они не противоречат, — ликан бросил на колдуна насмешливый взгляд. Он отвечал, намеренно растягивая слова: — Они направлены исключительно на воплощение наших планов. Я не вижу смысла спешить. Сейчас наша главная задача — не ошибиться целью.
— Я думал, — осторожно начал колдун, — что наша цель — полукровка.
— Он тоже, — размеренно кивнул ликан. — Но кое-кто еще привлек мое внимание. Кое-кто, кто поможет тебе.
Колдун оскалился, догадываясь, о ком говорит партнер. Именно за это ликан любил его: они часто мыслили одинаково, чувствовали и понимали друг друга, им не нужны были слова. Как тогда, на Бродяжной улице.
Они сидели в креслах в пустой гостиной и потягивали вино из бокалов. Завтра они вновь станут теми, кем их видит общество, наденут маски приличных людей из приличных семей. Завтра… А сегодня у них есть время, чтобы побыть самими собой.
* * *
Друзья еще долго гуляли по городу. Завязали петлю из куска найденной где-то в подворотне веревки и пытались подвесить на дереве брыкающегося и орущего почище мартовского кота Лена. Потом зашли в Торговый Квартал, но там все было «слишком дорогое» (угадайте, чьи слова?), прошлись по Старому Кварталу, где вели себя более-менее прилично, и уже собирались в Квартал Бедняков, когда Реб вспомнил про каток. Великая Асдель, текущая через Рестанию, была и вправду великая и не замерзала даже на зиму, поэтому горожане заливали льдом одну из небольших площадей на границе Старого Квартала и Квартала Магов, которую использовали в качестве катка.