Наказаны любовью
Шрифт:
— Папа, мама, — Виктория стояла в дверях, — я вас очень люблю. Пожалуйста берегите себя.
Она закрыла дверь, не дожидаясь их ответа. Мануэль улыбнулся ей, подбадривая. Она ответила на его улыбку и прошла в свою спальню.
Роберто смотрел на закрытую дверь.
— Всему приходит конец, — он смог сказать только это.
Палома взглянула на него. Она отметила его усталый вид, тяжесть проблем давила на его плечи, она впервые за все эти годы почувствовала его состояние. Что она испытала при этом: сочувствие? Нет. Равнодушие.
—
Роберто взглянул на нее.
— Я только и делаю, что всю жизнь расплачиваюсь. За что? — он действительно не понимал.
— Видимо причина есть, просто так ничего не бывает.
Роберто покачал головой и вышел из ее спальни. Сегодня ему было особенно тяжело. Впереди полная неизвестность. Он зашел в свою комнату и, не раздеваясь, лег в пустую и холодную постель, лишь сняв обувь. Усилием воли заставил закрыть глаза, ему казалось, что он не уснет, но стоило ему прикрыть глаза, как сразу же провалился в сон, сказалась усталость последних дней, наполненных столькими событиями.
Кристина присела на диван в гостиной у камина. Идти наверх, не хотелось, тем более после того, что она там обнаружила. Это же какую наглость надо иметь, чтобы поступить так. Она до сих пор была возмущена, и вся кипела от злости, сожалея, что за окном ночь, что сдерживала ее. Иначе бы ее уже не было дома. А кто это мог быть — она уже имела предположение.
Она плотнее запахнула полы халата. Камин сегодня не согревал ее. Она боялась закрыть глаза, потому что тут же перед ней вставала картина, как Роберто целует ее, властно, жадно. Предъявляя на нее свои права. Но какие? Какие права он имел? Она боялась думать об этом, вспоминать, потому что не могла дать объяснения своему поведению, почему она с такой покорностью отвечала на его поцелуи. Что происходило с ней? Как она может так поступать? Ведь Алехандро запятнал ее честь на всю жизнь.
Стук в дверь, вывел ее из раздумий. Кто бы это мог быть в такой час. Кристина посмотрела наверх, дети уже наверняка спали. Страшновато было открывать дверь, но в нее снова постучали.
— Кто там?
— Карлос.
— Карлос? — Кристина распахнула дверь. — Господи, что с тобой?
Он стоял, слегка пошатываясь. Его губы были искусаны. В глазах стояли слезы, невыплаканные, непролитые.
— Я увидел свет, я бы не решился, — он говорил так тихо, что ей приходилось прислушиваться.
— Проходи, — она пригласила его в дом. Усадила на диван, налила чаю.
— Вы бы смогли бросить ребенка?
— Что?
— Вы бы бросили своего ребенка?
— О чем ты, Карлос? — Кристина была настолько удивлена. Она не понимала его. — Что случилось?
— Моя мама меня бросила.
— Августа?
Он покачал головой. Кристина взяла его за руку. Она сразу же поняла, что он узнал правду.
— Она, — он никак не мог это выговорить. — Ну она… — он
Кристина опустилась перед ним на колени, взяла его лицо в свои руки, приподняла. По его щекам катились слезы.
— За что они так со мной? Почему?
— Карлос, — лишь смогла сказать Кристина.
— Да, я Карлос, сын неизвестной женщины, бросившей меня.
Кристина обняла его.
— Кто тебе сказал?
— Мама, вернее не мама. Кто она теперь мне?
— Августа больна, не стоит принимать ее слова в серьез, — Кристина старалась смягчить правду.
— Не надо. Дед тоже подтвердил. Почему все так?
Кристина обняла его сильнее, и он заплакал, как ребенок, брошенный, покинутый всеми. Одинокий…
Алехандро колотил в дверь, он понимал, что все уже спят, но ему было все равно.
— Алехандро, в такой час? — на пороге стоял Николас.
Алехандро же отпихнул того и прошел в дом, но Николас схватил его за руку, не давая ему пройти в дом.
— Это мой дом.
— Я пришел к отцу. Позови его.
— Его здесь нет, — спокойно ответил Николас.
Алехандро был очень зол, он не верил в его слова, вырвав свою руку, направился к лестнице, но Николас вновь схватил его за руку.
— Отца дома нет.
— Я не верю, — прошипел он. — Отец, — повысив голос, позвал, — выйди, не прячься, как трус.
— Его нет, не кричи, все спят.
Алехандро вырвал руку и стал подниматься вверх по лестнице, Николас поспешил за ним. Распахнув дверь спальни отца, он включил свет. Комната была пуста.
— Где он? Где вы прячете мою жену? — заорал уже он.
— В моем доме ее нет.
Алехандро хотелось наброситься на него, настолько бесило его спокойствие.
— Ты знаешь где они, — утвердительно сказал он.
— Ни отца, ни твоей жены нет в моем доме.
Презрительно посмотрев на него, Алехандро вышел из комнаты. Он стал заглядывать во все комнаты и включать свет. Николас равнодушно смотрел на него.
— Если ты не покинешь мой дом, то проведешь ночь в тюрьме, — спокойно произнес Николас за спиной Алехандро.
— Он прав, сеньор, — сказал Бруно, который только что подошел. — Похоже, что сеньора Херардо и вашей жены здесь нет.
Как не хотелось признавать Алехандро, но он проиграл. Он переступил порог дома Николаса, в который зарекся заходить.
— Тебе это так просто не сойдет с рук. Ты не можешь их прикрывать. Я подам на вас в суд за похищение моей больной жены. Вас посадят.
— Сначала тебе придется доказать, что мы причастны к этому. Уйди из моего дома.
Алехандро быстрым шагом покинул дом. Свой гнев он хотел выплеснуть на сына, но тот не поднимал телефон, а потом просто и вообще отключил телефон. Алехандро не верил в то, что его сын просто отклонил его звонок. В порыве бешенства он кинул телефон на землю и раздавил его ногой.