Наказать Грейнджер или дочь Малфоя

Irmel

— Ну, привет, Грейнджер.

Она медлила несколько секунд, прежде чем развернуться.

Сомнений не было, это он.

Малфой стоял перед ней в мантии пожирателя, но без маски. Он изменился. Кажется, теперь каждый мускул на его лице стал жестче, а стальной взгляд ледянее.

— Так и не поздороваешься?!

—

Где Луна? — решительно произнесла она, но от Малфоя не ускользнул страх в ее глазах. Он бы на ее месте тоже боялся, есть кого, он давно уже не тот жалкий мальчишка, наивно веривший в первую любовь.

— Думаю, ублажает кого-нибудь из пожирателей или гостей Лорда.

Гермиона побледнела.

— Не думаю, что эта сумасшедшая много знает, значит, ее не будут пытать, хотя, возможно, и будут, чтобы поразвлечься.

Пожиратели иногда возвращали Отряду обезумевших пленных для устрашения, Гермиона боялась, что Луне грозит та же участь.

Времени больше не было.

— Экспелл…

—Круцио, — Малфой оказался проворнее. — У меня нет времени на детские заклинания. Добро пожаловать в мой мир.

***

Гермиона очнулась в темном помещении. Похоже на подвал или камеру.

Очень холодно. Пытаясь спастись от озноба, она прижала колени к себе.

«Интересно, сколько времени я была без сознания?»

Ее знобило, возможно, вовсе и не от холода, а от пережитого Круцио.

Малфой доказал ей, на что способен.

Умереть Гермиона не боялась, она боялась больше за своих друзей, чем за себя. Например, за Луну, помочь которой не успела.

За дверью раздались шаги. Казалось, их обладатель несколько секунд медлил перед тем, как открыть дверь.

Малфой.

— Ты так и не усвоила, Грейнджер, что со мной твое идиотское поведение не прокатит. В вашем отряде вас чему-нибудь вообще учили? И что ты, интересно, собиралась со мной сделать после Экспеллиармуса?

Гермиона опустила голову.

— Грейнджер, может, покажешь? Палочку я специально не взял.

Он присел рядом и погладил ее щеку, затем приподнял ее подбородок, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

—

Гриффиндорцы. Вы такие. Ты же пропустила смерть Поттера? Знаешь, в бою он был жалок, — издевался блондин.

— Не смей говорить о Гарри, подонок!

После Круцио у нее не было сил, из последних, она ногтями вцепилась в шею слизеринца.

Парня это лишь позабавило.

— Жалкие попытки, грязнокровка, — он отпихнул ее на пол.

Гермиона жалела, что слаба, ей хотелось удавить гаденыша, но она знала, что может задеть подонка словами.

— Гарри был великим, в отличие от тебя. И он ни перед кем не пресмыкался. Ты трусливый, мерзкий пожиратель. Ты не можешь просто простить, что я не обратила на великого тебя внимания, не оценила твоей игры. Ты бы просто воспользовался мной, потому, что ты не способен на чувства! Жалок ты, Малфой!

— Я любил тебя, сука, любил! — зарычал Драко.

Он придумал, как накажет ее за свои слова.

— Воспользоваться? Сейчас воспользуюсь.

С этими словами он стал приближаться к ней. Он знал, что она не в силах оказать ему должное сопротивление, но раз Грейнджер хочет, чтобы ею воспользовались, сейчас подходящий момент.

— Могу напомнить, несколько лет назад, я хотел сделать все красиво, я хотел, чтобы ты стала моей первой девушкой, первой и единственной.

Из глаз Гермионы потекли слезы.

— Ты не захотела по-хорошему, ты унизила меня, тварь, перед своими дружками, это расплата.

Она сейчас в его руках словно кукла ...

— Прости, не справился с соблазном, ты у меня не первая.

Не нужно было никаких доказательств, чтобы понять, что он у нее первый.

Окажись иначе, было бы страшнее. Особенно, узнай он, что опорочил ее Уизли.

Гермиона жалела, что так долго тянула с этим, у нее должно было быть все по любви, а не с этой сволочью.

Драко понимал, что ей больно, но ему казалось, боль заслужена, справедливое наказание для Грейнджер.

— Гермиона, у нас все было бы по-другому, ты сама виновата…

<