Наконец пришла любовь
Шрифт:
– Почему ты не написал мне? – спросила она.
Граф Шерингфорд, подумала она, не искал оправдания своим поступкам. Он признал свою вину, несмотря на заинтересованность в том, чтобы она думала о нем достаточно хорошо, чтобы выйти за него замуж и спасти его от нищеты и утраты родного дома.
– Я написал сотню писем, – сказал Криспин, – и скомкал все до одного и швырнул в огонь. Я знал, что разбиваю тебе сердце. Я написал своей матери, полагая, что она сообщит тебе эту новость более деликатно.
Маргарет
– Твое сердце было разбито? – спросил он. – Мое – да, Мэг. Брак с Терезой был жестоким наказанием за несколько краденых минут, чтобы скрасить мое одиночество.
– Она была единственной женщиной, которая скрасила твое одиночество? – поинтересовалась Маргарет.
– Мэг! – воскликнул он. – Как, по-твоему, я должен ответить на подобный вопрос?
– Да или нет, – отозвалась она. – Так как?
– Конечно, нет, – сказал он. – Я мужчина, Мэг. Но этого никогда бы не случилось, если бы ты была там. И этого не случится, если ты выйдешь за меня сейчас. Сделай это. Прогони этого проходимца и выходи за меня. Не наказывай меня больше, чем я наказан. И не наказывай себя.
Карета остановилась. Должно быть, они уже добрались до Мертон-Хауса. Но кучер не спешил открыть дверцу.
– Это именно то, чем ты занимаешься, – продолжил Криспин, снова подавшись вперед и взяв ее за руку. – Наказываешь себя. Если ты выйдешь замуж за Шерингфорда, это будет назло мне. Но, поступив так, ты окажешься в браке, который может продлиться всю твою жизнь. Мне повезло, я освободился через четыре года. Ты можешь оказаться не столь удачливой. Не делай этого, Мэг.
Он сжал ее руку и, склонившись к ней, крепко поцеловал ее в губы. Его свободная рука обхватила ее затылок, удерживая ее голову, пока длился поцелуй.
О, она совсем забыла – он всегда целовал ее так, почти причиняя боль своим натиском. Он и любовью занимался так же напористо в уединенном уголке Рандл-Парка накануне его отъезда к месту службы. Все произошло быстро, болезненно и оставило синяки. Но тогда ее потребность в нем была столь же отчаянной.
С тех пор прошла целая жизнь, и все изменилось. Не считая того, что он целовался так же, как тогда.
Маргарет уперлась ему в грудь ладонью и нажимала, пока он не поднял голову и не ослабил хватку на ее руке.
– Твоя женитьба, Криспин, – сказала она, – действительно разбила мне сердце. Не стану отрицать. Но моя жизнь не превратилась в унылое существование в ожидании момента, пока ты каким-то образом вернешься ко мне. Я собрала осколки своего сердца и постаралась жить дальше. Я уже не та девушка, которая была влюблена в тебя и мечтала выйти за тебя замуж. И не та, какой я была, когда узнала о твоей женитьбе. Я та, какой я стала через пять лет, и это совсем другая женщина. Мне она нравится. Я хочу жить ее жизнью.
И это тоже было правдой. Хотя ее горло мучительно
– В таком случае позволь мне снова стать частью твоей жизни, – сказал он. – Ты нужна мне, Мэг. Без тебя я чувствую себя одиноким. И я знаю, что ты все еще любишь меня. Ты знала, что я вернулся в Англию. Ведь именно поэтому ты обручилась с Шерингфордом, не так ли? Ты выбрала худшего из всех, кого можно было найти. Возможно, ты даже не понимаешь почему. Зато я понимаю. Ты сделала это, чтобы я явился и спас тебя. Ты сделала это, потому что была сердита на меня, хотела наказать меня и заставить вернуться к тебе. Но в этом не было нужды, Мэг, я бы все равно вернулся.
– Криспин, – спросила она, – когда ты в последний раз был с женщиной? Я хочу сказать – спал с ней?
Новая Маргарет была гораздо смелее прежней. Но даже новая Маргарет ужаснулась вопросу, который она только что задала. Впрочем, это сделал гнев, сидевший глубоко внутри ее. И горечь.
– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы, – сказал он, явно шокированный. – Это неподходящая тема для приличной женщины, Мэг. Я не могу поверить…
– И тем не менее когда, Криспин? – повторила она. – На этой неделе?
– Это ни в коей мере тебя не касается, – сказал он. – Бога ради, Мэг, что…
– В таком случае тебе не так уж одиноко.
– Мне одиноко без тебя, – заявил он. – Никого не будет, Мэг, если ты станешь моей.
– Никого, о ком бы я знала, – сказала она. – Криспин, это был чудесный вечер. Твои родители были добры и гостеприимны, как всегда. Давай не будем его портить. Я устала. Ты не мог бы дать знак кучеру, чтобы он открыл дверцу и опустил лесенку?
Криспин вздохнул и отпустил ее руку, прежде чем постучать по передней панели кареты.
– Подумай о том, что я сказал, – произнес он после того, как помог ей выбраться из кареты и проводил к двери дома, услужливо распахнутой дворецким Стивена. – Не надо выходить за Шерингфорда назло мне, Мэг. Ты причинишь зло только себе.
– Криспин, – отозвалась она, – не льсти себе. Спокойной ночи.
Он запрыгнул в карету, глядя прямо перед собой, пока кучер убирал ступеньки и закрывал дверцу.
Маргарет вошла внутрь, прежде чем карета отъехала от крыльца.
Она была крайне возбуждена. Пожалуй, даже расстроена.
Криспин все еще обладал властью возбуждать ее чувства.
Она испытывала гнев и ужасную горечь.
Граф Шерингфорд был прав. Криспин действительно слабоволен. Ее огорчило то, что он рассказал о себе этим вечером.
Но он по-прежнему оставался Криспином. И она любила его.
О, как она любила его.
Она устало побрела в свою комнату, собираясь лечь в постель, хотя не верила, что сможет заснуть.
После двенадцати пустых лет сегодня ее поцеловали дважды – двое разных мужчин.