Наконец пришла любовь

Бэлоу Мэри

– Это мой брат, – улыбнулась она. – И кажется, моя сестра с мужем.

О, она надеялась, что в карете Несси с детьми. Подавив нелепый порыв броситься им навстречу, Маргарет осталась стоять на месте, прижимая к себе цветы. Она бросила короткий взгляд на Дункана, который подошел ближе и остановился рядом с ней.

– Это Стивен, – сообщила она, хотя в этом не было необходимости. Стивен находился достаточно близко, чтобы его можно было узнать. – И карета Эллиота… Стивен! – крикнула она, когда копыта его лошади зацокали по террасе. Положив цветы на ступеньку,

она протянула к нему руки, улыбаясь и плача одновременно.

Он спешился одним гибким движением и, заключив ее в объятия, крепко прижал к себе.

– Мэг, – произнес он, прежде чем отпустить ее, и они отступили в сторону, позволив карете подъехать к подножию ступенек.

Не прошло и мгновения, как Маргарет, радостно стиснув сестру в коротком объятии, повернулась к Эллиоту, чтобы обнять и его тоже.

И только тут она заметила нечто странное.

Никто не улыбался. И никто ничего не произнес, не считая ее имени.

Что-то случилось.

С Кейт?! Или с кем-нибудь из детей?! Несси и Эллиот приехали без детей. А они никуда не ездили без них!

Маргарет отступила назад, переводя встревоженный взгляд с одного на другого.

– Мы постарались приехать как можно быстрей, чтобы предупредить вас, – сказал Стивен. – Тер…

– Стивен! – резко произнесла Ванесса. – Ребенок!

– О, – вздохнула Маргарет, посмотрев на Тоби, который цеплялся за ногу Дункана, наполовину прячась за ней. Конечно, она же не рассказала им о нем. Хотя Дункан неохотно согласился, что их соседи должны знать, кто он такой, но он не хотел, чтобы об этом знали все остальные, включая их близких. – Это Тобиас, – сказала она, улыбнувшись мальчику. – Тоби. Он… Он сын Дункана.

– Привет, Тоби, – произнесла Ванесса с улыбкой. – Я очень рада познакомиться с тобой.

Тоби продолжал прятаться за Дунканом.

– Пожалуй, – сказал Дункан, положив руку на его голову, – нам лучше войти в дом. Мэгги проводит вас всех в гостиную, пока для вас приготовят комнаты. А я присоединюсь к вам после того, как отведу Тоби в детскую.

Он выглядел мрачным.

Впрочем, они все выглядели мрачными.

Маргарет подняла цветы и двинулась вверх по ступенькам. Вручив цветы лакею в холле, она проводила вновь прибывших в гостиную. Поразительно, но, оказавшись там, они минут десять вели светский разговор, пока к ним не присоединился Дункан. Маргарет расспрашивала Ванессу о детях, Эллиота о путешествии, Стивена о его планах, а они отвечали.

Словно никто из них не сознавал надвигающейся катастрофы. Это не связано с Кейт, поняла Маргарет, или с кем-нибудь из детей. Иначе они бы уже все рассказали.

Она разливала чай, когда в гостиную вошел Дункан и тихо притворил за собой дверь.

Маргарет поставила чайник, хотя не успела наполнить последнюю чашку. Впрочем, никто даже не встал с места, чтобы взять свою чашку.

– Мы приехали, чтобы предупредить вас, – сказал Стивен после короткого молчания. – К счастью, мы втроем еще были в Лондоне, хотя Монти и Кейт уже вернулись в свое поместье. Говорят, Шерингфорд, что ты прячешь здесь ребенка.

–

Да, мой сын живет здесь со мной, – отозвался Дункан. Он проследовал в комнату, но не стал садиться. Собственно, ни один из мужчин не сел. Эллиот стоял у буфета, Стивен у окна. – Мэгги узнала о нем еще до свадьбы и отказалась прятать его от людских глаз.

– Я люблю его, – сказала Маргарет, – как собственного ребенка.

У нее в ушах слегка шумело.

– О, Мэг, – огорченно произнесла Ванесса, – говорят, что Тоби сын не Дункана, а Рэндольфа Тернера. В самом деле у него подходящий возраст, и он действительно похож на мистера Тернера.

– Лора тоже была белокурой и хрупкой, – возразил Дункан ровным тоном.

– Я никогда с ней не встречалась, – сказала Ванесса. – Но конечно же, вы правы. Я уверена, что вы никогда бы не сбежали с сыном другого мужчины, Дункан. Но…

– Но Тернер уверен, что это его ребенок, – вмешался Эллиот, поигрывая графином с бренди, хотя не налил себе ни капли. – А также миссис Пеннеторн. Норман Пеннеторн вне себя от ярости. Говорят, что все они собираются приехать сюда, Шерингфорд, чтобы забрать мальчика.

– Тоби мой! – отрезал Дункан. – Никто его не заберет.

– У меня нет оснований не верить вам, Шерингфорд, – заметил Стивен. – В любом случае я не представляю, зачем вам удерживать ребенка, если он не ваш. По крайней мере сейчас, когда его мать умерла.

– О, Стивен, – воскликнула Ванесса, – ты ничего не знаешь о родительских чувствах! Вот подожди, когда у тебя появятся собственные дети.

– Это не имеет отношения к делу, Ванесса, – сказал Эллиот. – Суть в том, что ребенок, кто бы ни был его отцом, рожден женой Тернера до окончания девяти месяцев после ее побега с Шерингфордом, то есть он зачат до побега. По закону ребенок Тернера. Ни один суд в Англии не вынесет другого вердикта.

– Никто, – снова заявил Дункан, – не заберет Тоби из этого дома. Пусть попробуют!

Маргарет молчала, сцепив руки на коленях.

Итак, это случилось. От нее больше ничего не зависит. Решение принято за них, и Тоби могут в любой момент забрать в соответствии с законом.

На мгновение ей показалось, что она сейчас упадет в обморок или ее стошнит.

Она вдруг поняла, что всю прошлую неделю она сознательно запрещала себе думать. Ей вдруг стали понятны эти вспышки узнавания, возникавшие у нее порой в мозгу, когда она смотрела на Тоби. Это не сходство с Дунканом она видела, а сходство с Рандольфом Тернером.

Его отцом.

Это и есть, вне всяких сомнений, ответ на ее вопрос.

Тоби – законнорожденный ребенок. Он единственный сын и наследник члена высшего общества, богатого и известного, который, весьма возможно, никогда не избивал свою жену и который, возможно, любил ее и был жестоко обманут.

Дункан украл его сына почти на пять лет.

Он лишил или пытался лишить Тоби его наследственных прав.

Почему он сбежал с Лорой Тернер, она не знала. Наверное, были какие-то причины. Но теперь это не имеет значения. Тоби – сын Рэндольфа Тернера.