Налоговая история. (Аспирантура, Бакалавриат, Магистратура). Учебное пособие.
Шрифт:
— Почти приехали…
_________________________________________
1. Деда Мраз - Дед Мороз по-сербски. В Черногории говорят, по-сербски, на черногорском языке, являющемся диалектом сербского и реже - по-русски.
2. Позориште - перевод: театр
3. Рачун - перевод: чек
4. Сукобляватисе - перевод: столкнуться
5. Ракия - балканский алкогольный напиток высокой крепости, похожий на бренди.
Глава 31.1 Тридцать первое декабря
— Ну хва-а-а-ати-и-и-ит, — взвыла Ковалёва, колыхая Оксану за плечи.
— Ой, да там нехолодно совсем! Минус три градуса! — отмахнулась Оксана. — Пускай ждут. А если замёрзнут – в холл зайдут, не глупые.
— Ну, конечно! Ярик-то твой в тепле сидит, в засаде! — расслабила шарф Ковалёва и поправила пальцем стриженные пряди, глядя в отражение. — А тебе, Ра… совсем никого не жалко?
— Что-о-о? На кого это она намекает? — обе девушки отвернулись от зеркала, застав меня с белым карандашом, остановившимся в уголке левого глаза. Я неловко перевела на них взгляд и похлопала ресницами. — Неужели на Кирилла? — Оксана расхихикалась. — А я думала, вы друг друга не перевариваете… соболезновала тебе, что Эля позаботилась купить билет рядом с ним…
— Брось, они шептались весь перелёт и пили кофе из одного стаканчика, — продолжила подбрасывать Даша факты в моём молчаливом присутствии, от чего Оксана засмеялась ещё ехиднее. Хм… а раньше я не замечала, что она похожа на большелобую надменную барабульку! — И кстати, Кирилл видел Ярослава.
— Как?! — резко взволновалась Оксана, выпучив рыбьи глазки, накрашенные в цвете ультрамарина. — Давно?!
— Ещё в аэропорту.
— А… а что же теперь делать?!
— От Вовы прятаться! Он мальчик тихий, правильный! Увидит – сразу настучит Надин Дмитриевне… Кирилл болтать не станет. Ра его попросила.
Ну и дела! Я закончила с белыми стрелками и потянулась в косметичку за тушью. Вову жалко не было, а вот Соколова хотелось сберечь от переохлаждения в равной степени как и добиться от него изумлённого «вау». Если, конечно, он, весь из себя невозмутимый, был способен на подобные междометия…
— Ну и хорошо, что так получилось! На одного человека, от которого Ярослав может не шарахаться, больше. Правда же? — оптимистично вскинула рукой Оксана. Даша ей угукнула. — Давайте лучше о приятном: всё-таки Новый год через два с половиной часа.
Это по-местному! А у родителей, по-саратовски до Нового года оставалось всего полтора!..
— Вот именно! Через тридцать одну минуту по Московскому времени! Ещё раз повторяю! Если мы из-за вас не успеем дойти до парка и зажечь бенгальские огни, я обижусь! Закроюсь в номере и съем всё, что собиралась вам подарить!
К слову, о подарках… мы ни с кем не обсуждали, что планируем ими обмениваться, но девушки –существа внимательные, и то, что Даша подготовилась, меня не удивило. Любопытно было, захотел ли это сделать Кирилл. Мой подарок для него поместился в небольшой кармашек куртки и ждал удачного случая. Он совсем ничего не весил, поэтому прилетел со мной в ручной клади, но наверняка должен был вызвать у Соколова восторг.
Я успела себя убедить, что это сюрприз, и ждать ничего взамен
— Ла-а-а-а-адно! Я закончила, — Оксана швырнула закрученный тубус туши в косметичку, а сверху сгребла загремевшие кисти и баночки. — Надеваю куртку!
— Слава тебе, Господи! — всплеснула руками Ковалёва. — Ра-а-а! Быстро собирайся!
Пришлось слушаться разбушевавшихся старших. Макияж оказался вовремя закончен: только губы я красить не стала, предугадывая, какое им найдётся применение. Мы запаковались в верхнюю одежду, чтобы продержаться на улице до полуночи. Прихватили бенгальские огни и пластиковые фужеры со стола, засервированного купленной посудой и той, что нашлась в кухонном гарнитуре номера, выключили маленькую ёлочку и поспешили в холл.
Сегодня, когда стемнело примерно в четыре часа, в отеле не включили люстры. Зато путь по коридорам и лестницам сопровождали цветные огоньки, оплетающие хвойные пушистые гирлянды. И, судя по взъерошенным, не притоптанным ворсинкам на дорожке ковра, все постояльцы на нашем этаже уже успели отправиться на празднование.
Вова и Кирилл в расстёгнутых куртках, в новогодних красных колпачках обнимались с бутылками ракии на диванчике возле ресепшена и выглядели крайне недовольно. Соколов пялился в телефон и хмурил брови, кивая Вове, а тот ему что-то рассказывал — явно про нас. Потому что стоило нам подойти, он слегка смутился, продолжая излагать тише о женской непунктуальности.
— Ну наконе… — вздохнул Кирилл, убирая телефон в карман и останавливая взгляд на моём лице, — …ц-то… — я заправила локон под наспех натянутую шапку. Мимолётом прикусив губу, просмаковала то, как нечаянно Соколов сбился и улыбнулся. Он поспешил увести взгляд, продолжив ругаться уже безобидным тоном. — А мы уже думали отмечать Новый год на ресепшене! Пошлите быстрее!
Кажется, ему понравилось…
От ступеней отеля пролегала аллея, по обе стороны от которой располагались два разных парка, утопающих в клейком снегу. В каждом уже проходили гуляния под чёрным полотном неба: отряд маленьких светящихся ёлочек виднелся издалека, большие мерцающие композиции в виде ёлочных игрушек и подарков, хороводы туристов вокруг главных ёлок, работающие детские карусели и кафешки-теремки, укрытые заснеженными ветками. Мы свернули влево, куда нас заманивал местный дедушка Мороз:«Сречна Нова година»!*
Имелся у нас и свой шифрующийся Ярослав в красном халате и белой бороде. Тенью шёл позади, из-за чего мы с девочками хихикали, а Вова всё время озирался, не понимая, что смешного.
— Настроение у нас хорошее, Вов, — отводила подозрения Даша, — не отвлекайтесь. Скоро там главная ёлка?
Ковалёва вела меня и Оксану под локти, а парни шли впереди. Я засматривалась на прилавки с выпечкой и напитками. Принюхивалась к знакомым и не очень запахам, любовалась счастливыми лицами, прислушивалась к речам, редко улавливая родной язык. Задирала голову, пялясь на приближающуюся макушку украшенной ели в центре парка. Ловила ртом свежий, но не кусачий воздух и думала о том, что предчувствие надвигающихся затаившихся перемен в любой точке мира чувствовалось одинаково волшебно.