Налоговая история. (Аспирантура, Бакалавриат, Магистратура). Учебное пособие.
Шрифт:
Мы хотели друг друга, и это стало невозможно игнорировать… А когда тыльная сторона его левой ладони огладила меня по плечу, спускаясь к груди, я только и успела охнуть…
— Кирилл? Это… ты? — виновато послышался женский голос с лестничной клетки.
_________________________________________
1. На сленге вокалистов: дать петуха — спеть фальшиво, сорвать голос и запищать.
2. Ломка голоса в подростковый период у девочек и мальчиков, занимающихся вокалом, проходит ещё более ощутимо.
3. Гнесенка - Российская академия музыки имени Гнесиных.
Глава 27.
И если уши могли меня обмануть, то приторный фруктово-жасминовый запах «императрицы», ворвавшийся в коридор вперёд его обладательницы, точно навевал мысль: пора готовиться не только к уходу от Надин Дмитриевны, но и к увольнению из караоке…
Возбуждение мгновенно поостыло. На его месте расположился всепроникающий, холодящий страх лишиться полюбившейся работы.
Запыхавшийся Соколов оторвался от моей шеи. Сглотнул слюну так, что его кадык под горлом свитера дрогнул. Прикусил влажную губу, будто успел оценить последствия раньше, чем я распахнула веки, и попытался заглянуть себе за плечо косым взглядом. Не оставалось сомнений, что нас застукала Эля. Её тёмные сверкнувшие глаза были на мокром месте, показавшись из-под линии чёлки и из-за словно нарочно задирающегося плеча Кирилла.
Всё закрутилось совсем не так, как я себе представляла! Я бы и врагу не пожелала увидеть, как его любимый человек предпочитает ему другого, да ещё и так… вожделенно. И вряд ли можно было назвать врагом начальницу, трудоустроившую меня в место мечты, не умеющую толком петь. Она попыталась уберечь меня от лютой Надин Дмитриевны и посоветовала искать другого преподавателя с самого начала. Просто безответно любила Соколова… но мы с ним не должны были сочувствовать Эле ценой собственных желаний. Правда же?!
При виде мимолётно открывшегося мне женского лица в правильность собственных убеждений верилось с трудом.
Кирилл развернулся к Эле, робко перешагнувшей порог. Заслонил меня спиной.
— Ты там с… — любопытствующе просипела она, но не успела договорить.
— Дети! — донеслось из темноты коридора. — Вы чего не идёте обратно? — я обернулась в противоположную сторону и всмотрелась в неестественно участливую Надин Дмитриевну, внезапно выбежавшую в коридор. Затаила дыхание… Она занесла руку над выключателем. Но вдруг, прищурившись, оценила, что нас стало на одного больше, что я прячусь за Соколовым, боюсь представить, стоящего с каким возбуждённым «видом»… и медленно опустила ладонь. Мне потребовалось немало душевных усилий, чтобы догадаться, что преподавательница, жалобно поджавшая накрашенные губы, притворилась, будто я от неё не сбегала. — Там… чайник вскипятился. Пойдёмте. А ты чего так рано, Эль?
— Я… — начальница подавила всхлип и заговорила утрированно жёстче. — заб-бежала кое-что сказать.
Надин заметно растерялась. Я тоже…
— Ну… тогда пошли с нами. У Регины, правда, сейчас занятие будет, но ладно уж. Найдём время… да, Регин? — осторожно добавила преподавательница и глянула извиняющейся из-под ресниц сквозь меркнувшую темноту, кажется, прямо мне в глаза.
Если Эля
Кирилл резко обернулся ко мне, уставившись нетерпеливо. Ждал, как я отреагирую.
Через силу сглотнув, я забегала взглядом по полу, не наблюдала ни одной мысли в опустевшей голове… нет, вообще-то была одна. Надин Дмитриевна могла слышать нас с Кириллом? Поняла, что я готова уйти и расстроилась?! Да мне же самой не хотелось! Я же не знала, что подаю надежды, а не поводы для разочарований… и прятаться не было смысла.
— Да, мы идём, — сбивчиво кивнула я. Может, хоть на занятиях удержусь?
— Х-хорошо, жду, — тоже кивнула преподавательница слегка ниже, чем просто согласно, и тут же стала отступать к кабинету.
Сколько же ей стоило трудов сыграть эту роль?
Не успев оценить, насколько она довольна, я тревожно выглянула из-за плеча Соколова в сторону Эли, но и та увернулась, гулко зашагав следом за Надин. Страшно было подумать, с какими новостями начальница заявилась на моё занятие… она удалилась на приличное расстояние.
— Я очень рад, — шепнул Соколов, выводя меня из транса и, мимолётно чмокнув в губы, утянул с подоконника куртку. — Не бойся её. Больше она не доставит неприятностей.
Не совсем было понятно, о какой из двух он говорил, но я в очередной раз согласно мотнула головой и облизала уголок рта, сожалея, что нам подвернулся настолько неудачный момент для воркования… если так подумать, то мы оставались наедине на считанные минуты два раза, из которых оба два не теряли времени зря.
Успевший отойти Кирилл, шурша курткой, подобрал что-то с пола и понёс в мою сторону. И вдруг я осознала, что всё это время даже не обращала внимания, как одна ступня, одетая лишь в носок, замёрзла от соприкосновения с ледяной поверхностью.
???
— Вот, держи, — строгая, задравшая нос Надин Дмитриевна выделила каждому сидящему на диване по конфете и в последнюю очередь неловко остановилась возле меня. На её шее ещё укладывались вспорхнувшие от движения лепестки тканного цветка.
Преподавательница вложила в мою раскрытую ладонь сразу несколько конфет, не сдержав жалобно приподнявшиеся брови.
Это выглядело немного диковато, ведь сладостями не оплатить приём у психотерапевта или хотя бы глицин в аптеке. Но и было в её неумелом жесте что-то слишком трогательное, от чего у меня невольно защемило в рёбрах. Я благодарно кивнула зачем-то вспомнив, как Кирилл говорил, что у Надин нет детей… такую жестокую женщину могло это заботить?
Не менее строгий Соколов, заслонивший меня от взглядов Эли, сидел как раз межу нами, ковыряя фантик из фольги на подтаявшей шоколадной конфете, и совсем не смотрел по сторонам. Было неловко... Надин Дмитриевна расположилась на стуле, напротив нас всех, но на этот раз кусала алые губы уже неотрывно глядя на мою притихшую начальницу.
После унылого шуршания фантиков последовало продолжительное, трудно сносимое молчание.
Как вдруг с противоположного конца дивана раздался тяжкий вздох.