Наложница огня и льда
Шрифт:
Хлопнула громко дверью в спальню.
Не знаю, чего я ожидала.
Возможно, внимания, нежности, к которым успела привыкнуть с Норданом. Не маски равнодушия на застывшем лице, не вежливо-отстраненного обращения, сухих общих фраз. Словно не было ничего, словно я не растворялась в его объятиях.
Я знала, что мужчины часто отворачиваются от женщин после мгновений близости. Получив свое удовольствие, овладев объектом охоты, теряют к партнерше всякий интерес. И Дрэйк не укусил меня, избежав таким образом привязки
Наверное, возвращение в Эллорану было бы мучительно долгим, тягостным, если бы не Беван. Он рассказывал забавные истории о местах, которые мы проезжали, шутил, и Дрэйк не возражал, не одергивал собрата. И если бы не чувство голода, овладевшее мной вдруг почти сразу после отъезда. Похоже, мой организм не мог восстановиться сам по себе, без какой-либо дополнительной подпитки, и я пожалела, что не поела как следует в поместье.
Дрэйк отвез Бевана в гостиницу, где тот снимал номер, и затем мы поехали домой.
Знакомая улица с оградами особняков по обеим сторонам. Волнение, что накатывало все чаще и сильнее по мере приближения к нашему дому. Я понимала, что Дрэйк сделает вид, будто между нами ничего не было, что он не намекнет на произошедшее ни словом, ни жестом, однако нет во мне уверенности в собственном умении держать лицо. У меня не возникало ощущения, что я поступила неправильно, что я изменила Нордану, хотя это и казалось странным. По сути ведь изменила. Или при второй привязке это не считается изменой?
Створки, как обычно, распахнулись сами, и автомобиль въехал во двор, остановился возле фонтана. Перед колоннами при входе Нордан и, к моему удивлению и облегчению, Лиссет, чуть в стороне Пенелопа и Стюи. Молодой человек первым приблизился к экипажу, открыл мне дверь. Я вышла из салона, встретилась глазами с Норданом и, повинуясь порыву, позабыв о людях вокруг, бросилась к нему. Мужчина шагнул ко мне, поймал в объятия. Я обвила руками его шею, уткнулась лицом в плечо, погрузилась в запах тумана и мха, отчаянно сопротивляясь глупому капризу расплакаться от радости и обиды одновременно.
— С возвращением. Как прошла поездка? — зазвучал позади голос Пенелопы.
— Неожиданно, — ответил Дрэйк.
Просто стоять в объятиях друг друга, слушать стук сердец, чувствовать то, что не можешь, не решаешься еще произнести вслух.
Ничтожная мелочь. И бесценное мгновение.
— Чую, что неожиданно, — заметила Лиссет насмешливо.
Глубокий вдох возле моего уха и Нордан отстранился, вгляделся в мое лицо внимательно, обеспокоенно.
— Что случилось, котенок? — говорит тихо, но я не сомневаюсь, что Дрэйк прекрасно все слышит, да и Лиссет тоже. — Твой запах немного изменился.
Неужели из-за второй привязки? Близость все же повлияла на ее формирование?!
— И в глазах страх, — добавил Нордан хмуро, настороженно.
— Я… — Я улыбнулась через силу. — Я всего лишь… утомилась в дороге и проголодалась.
— И больше ничего ты сказать мне не хочешь?
Я
Я опустила взгляд на верхние пуговицы на рубашке Нордана, избегая смотреть в глаза.
— Полагаю, ты, как и мы с Беваном, получил приглашение, — вмешался Дрэйк.
— Сегодня рано утром, — подтвердил Нордан. — И мне даже стало любопытно, что там за беспрецедентные случаи произошли, раз потребовали немедленно всем срываться в этот склеп на краю мира.
— К сожалению, прежде у нас действительно не случалось эксцессов подобного рода.
— Послушать интересно, но я не намерен тащиться на остров на Дирг знает сколько ради лицезрения постных физиономий остальных собратьев и долгих пространных разглагольствований старших.
— Норд, это не приглашение на императорский бал. Им не пренебрегают и не отказываются, ссылаясь на неотложные дела, — я слышу, как Дрэйк поравнялся с нами, понизил голос: — И ты поедешь — хотя бы ради того, чтобы у остальных не возникло желания выяснить, что же держит тебя в Эллоране. Пенни, позаботься, пожалуйста, об обеде для Саи, пусть горничная подаст его, куда Сае будет удобнее. Нам ничего не надо. Спасибо, — удаляющиеся шаги, повелительный оклик от самой двери: — Норд?
Нордан поморщился с досадой, поцеловал меня быстро в губы.
— Позже поговорим, котенок. — Отпустил и ушел вслед за Дрэйком в особняк.
Лиссет приблизилась, встала рядом.
— Не хочу тебя огорчать, но на вас остался характерный запах друг друга, — сказала лисица негромко. — Думать надо, время вы провели с пользой.
— Как считаешь, Норд мог… заметить? — мне страшно. Не из-за измены — я не жалела ни об одной минуте, проведенной в объятиях Дрэйка, — но из-за возможной реакции Нордана.
Заметит ли он вторую привязку? Заметил ли?
— У братства нюх лишь немногим лучше человеческого. Чуять запахи так, как мы, они не могут в принципе, а чувствительность ледышки к твоему запаху обусловлена привязкой. Поэтому успокойся и не дергайся раньше времени.
— Норд сказал, мой запах изменился, — прошептала я.
Лиссет повернула ко мне голову, втянула воздух, нахмурилась.
— Что-то в нем изменилось, тут Нордан прав, но я пока не пойму, что именно, — лисица неожиданно хитро прищурилась. — Почему всякий раз, когда ты говоришь, что у тебя запах изменился, на тебе обнаруживается еще кое-чей? Признавайся, как все было? А то о Дрэйке даже никаких пикантных сплетен не гуляет, нечем потешить свое любопытство…
Я обернулась к Пенелопе. Стюи выгружал из автомобиля наш багаж.
— Пусть обед подадут в мою комнату, если не трудно, — попросила я.
— Да, конечно, — кивнула Пенелопа.
Мы направились в особняк, поднялись в мою спальню. Опустившись на край постели, я рассказала Лиссет, как прошли эти дни в загородной резиденции, не утаив ничего. Стюи принес мою часть багажа, вскоре появилась одна из горничных с обедом. Поставила по моему знаку столик для завтрака на кровать и, присев в быстром реверансе, удалилась.