Наложница особых кровей

Грин Агата

Найти в Сети информацию о царском архипелаге сложно, даются только безопасные сведения, и очень скупые. Все, что я знаю – это о другой плотности воды и, собственно, о неррианцах, чьи подводные города расположены близ островов. Когда я гостила в доме дяди, Рубби не раз хвастались, что бывали на Неррианских островах и даже участвовали в параде. Такие приглашения высылаются только тем, кто принадлежит к Высокому двору.

Теперь здесь и я… в качестве наложницы. Да-да, неважно, за чем я на самом деле сюда прилетела, в глазах всего Аэла я теперь просто услада царевича.

Его высочество объяснил, что я «первая отобранная», поэтому меня будут особо чествовать на празднике в честь завершения Отбора. Когда мы прилетели, безопасники меня безо всяких там проверок и обыскиваний «приняли», да еще и взгляды опустили.

«Наложница», — подумала я, примеряя на себя это слово и щурясь под испепеляющим Аэлом. Все четыре часа полета я старательно защищала свои мысли, и это меня о-о-очень сильно вымотало, но что-то подсказывает мне, что царевич Регнан при желании запросто сломает мою защиту.

Я глянула на него, разговаривающего с подчиненным – рядом с ним все подчиненные. Он, конечно, мой взгляд почувствовал и обернулся; я разглядела на его лице, залитом светом, улыбку.

Ему весело! Конечно, весело – отхватил хорошего эмпата…

Регнан закончил разговор с подчиненным и подошел ко мне.

— Вечером я покажу вам дворец, а пока вам нужно отдохнуть и освежиться. Покои для вас уже готовы, прислуга тоже. Знающая проводит вас.

— Еще одна Знающая? — хмыкнула я.

— Не переживайте, она будет вам улыбаться и угодничать.

Было слишком жарко и слишком ярко, да и устала я тоже слишком, так что просто кивнула и последовала за царевичем. К нам вышла очередная дама в сером и с короткой стрижкой; дама поклонилась царевичу, а потом и мне, и, как и было обещано, принялась улыбаться и угодничать.

«Какая радость!», «Выбор царевича всех нас удивил, но я вижу, что вы достойны», «Этот Отбор невероятен», «Вы счастливица», «У вас прекрасная кожа, но с пигментными пятнами от загара надо поработать»… Слова лились и лились из уст Знающей, причем совпадали по настрою с ее эмоциями: она была взбудоражена и предвкушала веселье.

Мэрит рассказала нам с Рией о Знающих, так что теперь я в курсе, почему они не называют имен, коротко стригут волосы, не красятся и носят серое. Знающие – безымянные хранительницы традиций и знаний, которым поручено наставлять женщин – любых женщин, и юных и пожилых, и свободных, и замужних. Знающие сильны в психокинезе, умеют лечить как тело, так и дух, и чаще всего выступают в роли психологов. У мужской половины аэлцев есть свои Знающие – Мудрые, мужчины, выполняющие те же функции. Мудрые тоже безымянны и носят серое. И Мудрые, и Знающие обладают властью, но до определенной степени; царь Эйл, например, считает институт Мудрых и Знающих атавизмом, но упразднять его не спешит.

Сначала мы прошли по открытому переходу, с которого открывается вид на стены дворца, кажущиеся при свете дня ослепительно белыми, потом свернули и зашли в защищенный прозрачными куполами переход, вышли через арочные двери к коридору… последовательность: прошли-зашли повторилась еще пару раз, и мы, наконец, оказались у цели.

Две

женщины в платьях в частую полоску и с волосами, собранными в пучки, поклонились мне и расступились.

— Ваши покои, — с гордостью, словно лично их обставляла, произнесла Знающая и пропустила меня вперед.

Я зашла и огляделась, ни к чему особо не приглядываясь. Ну, красиво; ну, просторно; пол плиточный, потолок арочный, подушки цветастые на диване; миленькие столики…

Как же голова болит…

— Вам нравится, госпожа? — спросила Знающая с такой надеждой, что надо быть полной мерзавкой, чтобы сказать «нет».

— Это просто нечто, — выговорила я и заставила себя улыбнуться.

Знающая воссияла. К счастью, она быстро поняла, что я вот-вот рухну, и показала, где моя кровать. Я заснула, едва уронив голову на подушки.

Я перевернулась на другой бок, открыла глаза и вздрогнула – царевич лежал рядом и смотрел на меня, и его глаза светились… чем? Любопытство задавило страх, и я прощупала лежащего рядом мужчину – одетого, слава Звездам! – как эмпат, но ничего так и не поняла. Вроде бы есть интерес… а вроде бы и нет. Вроде есть подъем эмоциональный… а вроде и нет.

— Что вы чувствуете? — хрипло спросила я.

— Вы разве не можете сказать сами? — вопросом на вопрос ответил царевич.

— Нет… кажется, вы ошиблись, наняв меня.

Регнан улыбнулся, и на этот раз я могу сказать с уверенностью, что это была улыбка довольства.

— Просто рядом с вами я настороже.

— Не настороже, — возразила я.

— Вот видите, — теперь он рассмеялся, — а вы еще в себе сомневаетесь! Вы хорошо отдохнули, Даша? Уже ночь; я пришел за вами, но вы еще спали, и я не стал вас будить.

Так. Ночь, кровать, мужчина… Здесь был бы уместен истерический порыв: возмутиться, вскочить с кровати, начать прикрываться чем попало, но мне что-то лень исполнять истерики, тем более что я еще не до конца проснулась, да и спала в одежде. Зевнув, я приподнялась, посмотрела в темноту покоев и констатировала:

— Прохладно.

— В прохладе хорошо спится. Если хотите увеличить температуру в покоях, я поменяю настройки.

— Нет, не надо, и так хорошо, — проговорила я, переведя взгляд на царевича.

Днем он был шантажистом в белой форме с беретом и давил властью, а сейчас лежит запросто в моей кровати в обычной рубашке с запахом и обычных же брюках, босой, и никакого давления я не чувствую. Опасность – да, но не угрозу, не давление, не желание прижать к ногтю.

Ему интересно – и все.

— У нас сейчас вроде как… ночь любви? — уточнила я.

— Все решат так, — кивнул мужчина. — Вы совсем не нервничаете, Даша. А вдруг я на вас наброшусь?

— Не наброситесь, — уверенно сказала я. — Мы договорились притворяться, а мы с вами оба ценим договоренности, да?

— Да. Но я вас вынудил прилететь. Разве не должны вы меня после этого бояться и ненавидеть?

— Вообще да, это было нехорошо, — ответила я, изучая мужчину.

Спокоен.

Сердце бьется чуть чаще обычного.