Наложница особых кровей
Шрифт:
— Нет.
— Но ты любишь Дэрию? — уточнил Эвен. — Учти, ее нельзя обижать.
— Эвен, малыш, — протянул Вейлин, — Арисы не обижают женщин, а осчастливливают. Нелла подтвердит, да, Нелла? Каково после грязного Рула оказаться на Неррианских островах?
— Это просто потрясающе, — тихо проговорила она; судя по всему, ей часто достается от Вейлина.
— Да, с этим понятно. А вот каково оказаться у нас после Союза? Что скажете, девочки? — Вейлин поочередно посмотрел на нас с Рией.
— Просто потрясающе, — повторила за Неллой Рия.
— Интересно, —
— О да, жизнь у нас интересная… И лично мне тоже интересно, чем все кончится.
— Дэрия вернется домой, — заявил Эвен.
— Пра-а-авда? — Вейлин посмотрел на Регнана. — Дэрия вернется домой?
Регнан в свою очередь посмотрел на меня, и я не смогла почему-то самой себе ответить, вернусь ли домой.
Черт.
Ужин прошел ужасно, и после того, как гости разошлись, Регнан спросил у меня:
— Что это было, Даша? Зачем ты пригласила Эвена?
— У меня к тебе тот же вопрос! Зачем ты пригласил Вейлина?
— Хотел, чтобы ты его послушала.
— Послушала, не сомневайся. А Эвена я позвала, потому что из взрослых он общается только с Неллой, а из детей – только с Эйлом, которому и года нет. Ненормально, что мальчик так замкнут.
Регнан спорить не стал.
— Да, ненормально, — кивнул он.
— Ты бы наладил с ним контакт, — предложила я и машинально коснулась руки царевича, провела по ней. — Ему важно иметь положительный мужской пример перед глазами.
— Вряд ли Экзекутор может стать положительным мужским примером.
— Если Экзекутор – это человек, следящий за порядком и справедливостью закона, то еще как может стать. Царю выгодно, чтобы ты выглядел в глазах людей злым всемогуществом, но ты не такой.
— Злое всемогущество? — улыбнулся Регнан и, перехватив мою руку, нежно ее сжал. — Звучит интересно.
— В тебе столько силы, — продолжила я, разглядывая царевича, — и я имею в виду не только твой уровень эо. Ты и сам по себе силен: умен, собран, всегда начеку, для тебя нет секретов – ты читаешь чужие мысли, и это для тебя естественно. Ты не должен быть страхом Аэла, ты должен стать его защитником, надеждой. Чтобы люди не боялись прийти к тебе. Идеальный судья – беспристрастный судья. Добрый, но справедливый.
Он шагнул ко мне, взял другую мою руку и прижал их обе к своей груди; я достаточно сильный психокинетик, чтобы почувствовать приблизительно уровень его силы, но затрепетала не от этого. Меня уже давно не волнует, на что он способен, меня волнует, какой он, и чем больше я его узнаю, тем больше что-то во мне откликается. Да я вся на него откликаюсь…
— Хочешь повлиять на меня? Изменить? — шепнул он, глядя на меня сверху вниз; какой это взгляд, о, Звезды… — Или хочешь, чтобы я стал новым царем, а ты – царицей при мне?
— При тебе? — повторила я насмешливо. — Вот уж нет. Быть «при ком-то» я не собираюсь.
— То есть если я сделаю тебе предложение, то получу отрицательный ответ?
—
— Выходи за меня.
И все. Никакой помпезности, особенной обстановки, просто «выходи за меня»… Все случилось не так, как я представляла, да и мужчина не тот, которого я представляла в мечтах. А ощущение почему-то такое, что все идет как надо, правильно.
— Брак… — протянула я. — Да, я планирую брак – основанный на любви и уважении, в котором нет главных, и уважаются интересы обоих супругов.
— Значит, наши взгляды на брак совпадают. Я тоже хочу союза, основанного на любви и уважении.
— Твой первый брак был таким?
— Да, — ответил Регнан, и я снова почувствовала боль, связанную с его прошлым. Эта боль, наверное, долго еще будет с ним… — Я женился по велению отца, выбрал одобренную Знающими девушку на Отборе. У нас с ней все пошло гладко, несмотря на то, что мы оба не были готовы к браку. Если бы не та… — царевич замолк, и его боль стала выраженнее.
— Случайность, — подсказала я.
— Если бы не та случайность, я думаю, нам было бы хорошо вместе. А с тобой все иначе.
— Со мной плохо? — усмехнулась я; мое сердце сжалось от ревности.
— С тобой иначе, — повторил Регнан и склонился ко мне. — Первую жену мне выбрали, и полюбил я ее не сразу, а спустя время в браке. Тебя же я люблю с первого взгляда.
— О-о, я помню твой первый взгляд! Никакой влюбленности в нем не читалось.
— Ладно, — сдался царевич. — Со второго взгляда. А может и вовсе с третьего. В любом случае, это произошло быстро. Даша…
— Что?
— Аэл – мой дом, и я не покину его; слишком за многое здесь я ответственен. И то, что происходит сейчас, это подтверждает. Я знаю, каково тебе, воспитанной в Союзе, быть здесь, насколько отличаются наши законы от ваших. Ты любишь свой дом так же, как я люблю свой.
— Да.
— Давай все будет так, как изначально было условлено, — сказал Регнан. — Ты останешься здесь до конца Отбора, а потом улетишь. Надеюсь, об Аэле у тебя останутся не только плохие воспоминания.
— Не только плохие, — кивнула я и, приподнявшись, потянулась к губам царевича. Он отпустил мои руки и опустил свои мне на талию. Я приподнялась еще, запустила пальцы в волосы Регнана, мягкие и густые и, приблизив его лицо к своему, сама инициировала поцелуй.
Он ответил – нежно и медленно. Прервав поцелуй до того, как он стал бы глубже, я произнесла хрипло:
— Никогда бы не подумала, что мне понравится рыжий мужчина.
— Никогда бы не подумал, что влюблюсь в землянку.
— Жизнь непредсказуема…
Регнан подхватил меня на руки и понес к кровати, но как только уложил на нее, главенствующую роль снова взяла я: раздела своего рыжего царевича, посмотрела на него, запомнила – преступлением будет не запомнить такого мужчину! Ни одной мягкой черты, что в теле, что в лице – строгость и четкость линий, и мышление такое же – четкое, прямое. Это и сыграло с ним злую шутку. Военные подчиняются приказам, а верховный здесь – царь Эйл.