Наложница особых кровей

Грин Агата

— Все ошибаются, — сказала я, — так что не надо себя ненавидеть. А если ты хочешь улететь, то тебе достаточно сказать об этом.

— А куда лететь? — простонала Рия. — Домой, к родителям? Так заклятая подружка уже растрепала им, что я на Аэл продалась… Ни денег, ни карьеры… Мне так паршиво, Даш… так паршиво…

Я нарушила законы Союза и морали и воздействовала на подругу эмпатически – слишком много в ней отвращения к себе и страха. Сняв часть груза с души Рии, я обняла ее, погладила по волосам и проговорила:

— Я могу тебе помочь и вытащить из гарема. На

днях предателей отошлют с Аэла в Союз, и ты можешь улететь на том же корабле.

— А как же договор?

— Ничего страшного. Расторгнем договор. Вейлин будет вынужден подчиниться Регнану, а Регнан выполнит мою просьбу.

— Даша…

— А?

— А тебе-то самой каково быть наложницей?

Наложница, я? Но я ведь не была наложницей и переспала с Регнаном только тогда, когда его разглядела, почувствовала, полюбила… Но внешний слой наших отношений, который виден окружающим – это именно что господин и его наложница.

— Я не думаю об этом, — с опозданием ответила я.

— И я бы хотела не думать… не чувствовать… но каждый раз, когда я вижу Вейлина, у меня такое ощущение, что на шее ошейник затягивается, и гордость в руинах. Теперь-то я знаю, что я на тысячу процентов союзная женщина… Но я не улечу, нет.

— Почему? — напряглась я и, отстранившись, посмотрела в заплаканное лицо Рии: она плачет беззвучно.

— Потому что договор есть договор. Я пробуду здесь все три года.

— Нет, улетай, — отрезала я.

— Я хоть и дура, — заявила Рия, и ее глаза вспыхнули, — но слово держу. Я принадлежу Аэлу на три года – так было условлено.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Чушь! — вспылила я и, поднявшись с дивана, начала ходить перед ним взад-вперед. — Ты ошиблась, но не надо заставлять себе героически оставаться в гареме! Включи голову, Рия! Лети домой и забудь обо всем!

— Нет, не полечу. И не забуду. Слово есть слово – в этом я принципиальна.

— Тогда я…

— Даша, — прервала меня Рия и тоже поднялась, — я ценю, что ты готова мне помочь, но последствия за свой поступок я должна разгрести сама. Я покину Аэл только если Вейлин нарушит договор, а до этого момента останусь здесь на назначенный срок. Вот такая я, — развела она руки в стороны и невесело улыбнулась.

— Ты… ты…

— Сама знаю, — уже куда спокойнее произнесла Рия; эмпатическое воздействие сыграло свою роль. — А что ты, Даша? Когда успела по уши втрескаться в Регнана?

— Что, видно? — мрачно спросила я.

— Очень видно.

— Что еще видно?

— Что он тоже в тебя втрескался.

— А еще?

— Плакать будешь, — сказала Рия. — Потому что ты ни одна союзная женщина не сможет быть счастливой наложницей. И ни одна наложница не может быть счастливой женщиной. Мы тоже собственницы.

— Вижу, лекции Знающих не повлияли на тебя.

— Они сами не верят в эти лекции. Это просто система. В которую мы не вписываемся…

— Ты все-таки должна улететь, — сказала я, и мы вернулись к спорам.

Но Рия все же осталась при своем мнении.

Глава 22

Как

я и думала, вскоре после нашей вылазки на Рул Регнану было велено явиться в главный дворец. Естественно, мы знали, чем рискуем, когда планировали вылазку, но и отказываться от нее не стали. Глядя, как собирается мой рыжий царевич, я считала его страх, и мне самой стало страшно. Последние дни он был сам не свой, отстранен и задумчив, но эмоциональный фон оставался спокойным, и лишь сейчас проклюнулся страх.

— Не надо было лететь, — не выдержала я. — Зря мы это сделали.

— Нет, не зря, — ответил Регнан невозмутимо.

— Папаша тебя боится и готов за любой проступок наказать. Даже твой чешуйчатый дружок Дилайс предупредил, что…

— Я знаю о планах царей.

— Зачем мы только дернули тигра за усы…

— Тигра? — так же невозмутимо поинтересовался царевич.

— Хищник такой, — объяснила я. — Опасный.

Облачившись в форму, Регнан собрал отросшие волосы в хвост и надел берет; я поднялась с дивана, подошла к мужчине, поправила воротник его кителя, хотя в этом не было нужды, и заметила, что обычно синие глаза царевича потемнели.

— К схватке готовишься? — шепнула я.

— К разговору, — возразил Регнан и в свою очередь поправил воротник моего платья. — У меня к царю тоже есть вопросы.

— Надеюсь, ты не подхватил от Эвена бунтарский дух?

— Подхватил, но не от него, — улыбнулся мужчина и склонился ко мне, чтобы поцеловать.

Я ответила на поцелуй, но машинально; у меня сейчас нет любовного настроения. Передатчик Регнана снова активировался, и царевич ушел, ничего больше не сказав. И вот эта его немногословность, этот его тихий уход испугали меня еще больше, и следующие несколько часов я места себе не находила; Эвен пришел пригласить меня на прогулку, и я приняла его приглашение, чтобы отвлечься. И скоро пожалела об этом, потому что на пляже мы повстречали Нарину с дочками и Дилайса.

— Валим, — шепнула я Эвену, как только произошло нежелательное столкновение, но Нарина сама изъявила желание со мной поговорить.

— Дэрия! — обратилась она ко мне. — Расскажи, как тебе понравилось на Руле?

Пришлось остаться и, выдав положенные поклоны всем положенным лицам, рассказать, что Рул мне очень понравился, как и его жители.

— А я никогда не была там, — процедила Нарина, разглядывая меня: как и сказала Нелла, каждая молодая женщина и тем более юница вызывают у нее стресс. — Не могу дышать дурным воздухом. Ваше Высочество, — повернулась она к Дилайсу, — вы видели избранницу Экзекутора?

— Мы знакомы, — ответил Риэл.

Нарина почему-то заревновала, и уголок ее напомаженного рта дернулся. Несмотря на то, что я ей неприятна и даже бешу, она заставила себя быть со мной милой, насколько это возможно, и продолжила светскую беседу. Вот только зачем я ей понадобилась? Чего она добивается?

Расспросив меня еще о Руле, Нарина перевела тему. Поглядев на свою старшую дочку, она сказала:

— Через десять лет моя Фианна станет самой красивой юницей Аэл Дрида. Вам очень повезло, Ваше Высочество.