Нам (не) по пути

Евгеника Мара

В нашу единственную с Варей ночь я кроме спальни, кухни, ванной и прихожей нигде и не был.

На самом деле семейное гнездо профессора Аракеляна огромное.

— Да, Кирилл Петрович, обратите внимание, ремонт в квартире сделан давно, но все работы выполнены на высоком уровне, — доносится как сквозь вату голос риэлтора. — Во всех четырёх комнатах шикарный наборный паркет и мебель из натурального дерева. На стенах дорогие итальянские коллекционные обои. В оконных проемах установлены финские деревянные рамы. Общая площадь квартиры 160

квадратных метров. Из четырех комнат одна, гостиная, проходная. Из нее выход в кабинет и спальню. Есть еще одна небольшая спальня, она — отдельная. Кухня — пятнадцать метров, ванная комната — десять. Все перекрытия и стены полностью новые. План квартиры согласован и утверждён во всех организациях. Всё акты выполненных работ так же в наличии.

— Да, да, хорошо, — говорю я по ходу рассказа риэлтора. — Это детская? Правильно?

— Это комната хозяйки. Хотя, да, думаю, это её детская. Кирилл Петрович, ещё раз обращаю ваше внимание, квартира продаётся со всей мебелью и предметами интерьера. Среди них, кстати, есть и антикварные вещи.

— Почему хозяева их не забрали или не продали сами? — уточняю я.

— Не могу Вам ответить на этот вопрос. Хозяйка уезжала спешно. Первоначально стоимость квартиры была процентов на 30 ниже от нынешней. В последний момент владелица данной недвижимости изменила условия договора, — поясняет представитель агентства.

— Да, если честно, то цена недетская прямо таки, — прицокивая языком, произношу я. — Хозяйка сама приедет на оформление договора купли-продажи?

— Нет, на основании доверенности все действия будет выполнять наше агентство через нотариуса.

— Извините, не совсем понял, что хозяйка не будет сама подписывать документы? Сумма так то слишком большая. Мне бы все же хотелось лично увидеть владелицу.

— К сожалению, Кирилл Петрович, хозяйка сама не сможет приехать на сделку.

— Подождите, дело касается больших денег. Если человек не может приехать, то у меня ведь могут возникнуть сомнения. Вдруг хозяйка — мошенница, ну, или ваше агентство, как вариант? — продолжаю продавливать риэлтора.

Делаю это преднамеренно, не боясь потерять к себе интерес, потому как уверен, заглотив наживку, риэлтор проглотит и крючок. Упустить невъебенные проценты от такой сделки агентство не захочет.

— Что Вы, Кирилл Петрович, наше агентство уважаемое с отличной репутацией. Нам доверяют очень известные люди. Мы часто проводим сделки без присутствия наших клиентов, но в их интересах.

— Так я не понял, про хозяйку? Ей что трудно приехать на сделку? — с совершенно равнодушным лицом задаю волнующие меня вопросы.

— Да, к сожалению, не сможет по нескольким причинам. Она не находится в стране. И еще хозяйка не так давно стала мамой чудного мальчика… — произнося эту фразу, риэлтор называет точную дату рождения моего сына.

У меня от ее слов сердце начинает колотиться прямо о ребра грудной клетки. С одной стороны распирает гордость,

что у меня родился мой первый сын. С другой — жжёт печаль и тоска, что не был рядом с моей любимой малышкой в момент рождения нашего ребёнка.

И самое главное, я реально не готов даже сам себе сказать, когда смогу поехать к своей Колибри и нашему птенчику.

От собственной беспомощности хочется рвать и метать. Вечером в плане личной моральной компенсации в одно лицо обмываю пяточки своего сына. Пью жёстко до полной отключки.

Утром встаю по звонку будильника, потому что в обед у меня сделка покупки Варвариной квартиры. Все проходит без сучка и задоринки.

Документы на квартиру проверяю в присутствии нотариуса и банкира по имени Юлий Зальевич, кстати, именно с ним Варвара разговаривала по дороге из Валдая в Питер. После оформления и подписания всех бумаг передаю банкиру коробку с упаковками евро.

Пока купюры проходят через счетную машинку прошу нотариуса подготовить завещание, согласно которому в случае моей смерти приобретенную мной квартиру завещаю Вайц Варваре Яковлевне. Кстати, новую фамилию Варвары я узнал в момент оформления документов.

При оглашении моего завещания нотариус и Юлий Зальевич смотрят на меня с неприкрытым удивлением.

— Да, процент за сделку тоже сам оплачу. Это мой долг перед семье профессора Аракеляна, — предвосхищая любые вопросы произношу я. — Прошу завещание вместе с другими документами направить в адрес госпожи Вайц.

Завершив крайне важное для меня дело, впервые за долгое время получаю настоящее моральное удовлетворение. Да, я все сделал правильно. Теперь у моей женщины достаточно средств, чтобы жить и растить моего сына в достатке.

Пока прокручиваю в голове все свои мысли и переживания, Коршун доруливает свою "Тундру" к месту наших мальчишеских игр — подземному укрытию времен войны. В этом бункере мы частенько испытываем наши мальчуковые игрушки.

Вновь вспоминаю про бывшего друга Варвариного брата, который ее донимал все время.

— Коршун, все спросить тебя забываю про этого Даву, что-то удалось накопать?

— Да, Кир, удалось. Мои парни на него собрали целое досье. Знаешь, редкая мерзота, а не человек.

Глава 27

Москва. Шереметьево. В аэропорт меня привез Ливон. На парковке по-мужски скупо перекидываемся прощальными словами.

— Зачем так далеко летишь? Уверен в том, что тебе это нужно?" — интересуется у меня Ливон.

— Да, уверен на все сто процентов. Где-то прочитал, чтобы изменить вектор своей судьбы, надо переместиться в пространстве на большое расстояние. Вот как раз опытным путем и проверю правильность этих слов, — не мешкая ни секунды отвечаю я.

— Ты давай уж как-то побыстрее меняй вектор своей судьбы. Красивые и умные женщины нужны многим. Хотя нет, Зуб, все же зависни в этой гребанной Австралии на подольше. Знаешь же, время лучший лекарь. Уверен, чем дольше ты будешь отсутствовать, тем больше вероятность для меня услышать "да". Точно первого нашего сына назову Аскар, второго — Марк, а третьего — так уж и быть Кириллом, — подмигивая, с совершенно серьёзным лицом говорит Ливон.