Нам (не) по пути

Евгеника Мара

— Спасибо, теперь буду понимать, какого размера малыши в 2 года. Меня Кирилл зовут, — стараюсь говорить как можно мягче, чтобы дальше ее не нервировать.

— Ага, понятно, тоже со своими не живёте, — с сарказмом в голосе выдает женщина.

— К сожалению, так пока так. Но надеюсь, все скоро изменится.

— Ну, да, ну да! Наш тоже надеялся. Знаете, чтобы изменилось, нужно усилия прилагать, а не надеяться, — не скрывая злобы, резюмирует мамочка, прощается и тянет за собой мальчугана, который все время оборачивается на меня.

От

этой картинки у меня щемит сердце. Понимаю, что в жизни этой женщины не все так гладко. И вероятно, именно поэтому она свой негатив переносит на своего сына. Жаль этого чудесного мальчишку, он же совершенно не виноват в том, что взрослые люди не смогли договориться.

С этой мыслью открываю свой телефон, где в секретной запароленной папке, находятся фотографии и видео моей Колибри и нашего птенчика Ванюшки.

Фотки и видосы мне перекинула Марфа во время нашей встречи три месяца назад.

К Ворону я еду после того, как вытряс у Костяного деньги, которые он отжал у Варвары за долг её отца. Кстати, сам-то я не особо и тряс чмыря этого жадного.

Он и сам прекрасно понял, что лучше отдать мне все, сразу, да еще и с компенсацией моего личного времени.

В берлогу Костяного приезжаю без приглашения и предупреждения. Со слов одного общего знакомца, Кость залег в свою нору после того, как ему парни Тверя ребра пересчитали за братские "хороводы" на их территории.

Моему визиту Костян очень не рад, но старается держать отрихтованный ебальник.

— Расшаркиваться с тобой, ебланом, я не собираюсь. У меня всего два вопроса. Первый, кто тебя надоумил забить стрелу именно в том кафе, где нас ждали малыши с "коротышами"? Второй, ты, чмырюга, разве не знал, что Белые Ангелы относятся к неприкосновенным?

— Зуб, ну ты чего, думаешь, это я тебя мусорам сдал? Да? Так это ты зря. Про кафе мне хуй один сказал, но его почти сразу в машине сгоревшей нашли. Так что источник мне неизвестен. Про Белого Ангела не понял я. Поясни.

— Вот думаю, мне тебе память восстановить через печень или ребра твои сломанные. Чего ебло свое корчишь, голубок? И так, года два назад ты отжал мульт зелени у девы одной. Её отец брал у тебя бабло под нехуевые проценты для покупки медицинского оборудования.

— Ты чего, Зуб? У нас был договор с ним, там все прописано и штрафы за просрочку выплаты суммы в двойном размере тоже. Так что, без пиздежа, все чисто.

— Может ты так считаешь, а вот я иначе. Да и братва тебя не поймёт. Девчонка, с которой ты зелень получил, Белый Ангел. Кстати, она и тебя гандона штопала после перестрелки в кафе. Давай, голубок, если шкура тебе твоя дорога, ящички с зеленью неси мне сюда, а лучше в багажник моего Крузейро. Понятненько?! — угрожающе вкрадчивым тоном

произношу я.

Конечно же, Костяному было все понятно. Без кряхтений он сам принёс в мою машину, что было велено.

Втащив ему ещё разок для профилактики, я практически сразу отправляюсь к Ворону.

Сейчас нисколько не жалею о потраченном времени и силах на дорогу до заимки Ивана. Прежде чем ехать к этому лешему Богатырю мне приходится чуть ли не через ракетные войска искать логово Ворона, а потом гробить подвеску своего Крузака на дороге лесовозов.

Иван встречает меня приветливо. Я передаю ему деньги с пояснениями.

Мы снова едем на остров, где после рыбалки долго разговариваем о житье-бытье, бизнесе и Варваре. Лишнего у Ивана не спрашиваю, слушаю то, что он мне сам решает поведать.

Ворон рассказывает, что Колибри летом прилетала с сыном на родинку, была недели две. Питер не посещала, все дела свои бумажные уладила через Центр Госуслуг в Петрике. Пока ждала бумаги съездили на Валаам покрестить Ивана. На крестины приезжал её отец Яков со своей семьёй. Да, ещё был Ливон.

В день моего отъезда Марфа показывает фотографии и видео, которые ей как крестной Ваньки присылает Колибри. К моей просьбе перекинуть некоторые на мой телефон женщина относится с пониманием.

Пока есть время до посадки снова открываю по очереди видосы, которые мной уже заюзаны до дыр.

На первом Варвара застает Ивана за нанесением настенных рисунков. Сначала по лицу пигалицы видно, она очень недовольна увиденным, потому как Ванька стоит в полный рост на столе и калякает чем-то на стене. Буквально через секунду её глаза начинают сиять. Радостным голосом Колибри хвалит сына.

— Ванятка, да, ты у нас настоящий Пикассо. Отличная работа. Знаешь, что мы сделаем, милый мой, — аккуратно взяв сына на руки и целуя его щеки, произносит Варюша. — Вот, смотри, пирожочек мой, возьмём рамку и обрамим твоё творение. Теперь у нас будет твоя первая картина, сладкий мой. Впредь мама твоя будет осмотрительнее и для твоей безопасности не станет оставлять у рабочего стола стул.

На втором видео, моём любимом, Колибри и птенчик завтракают. Иван сидит в детском стульчике в виде болида формулы 1. Он зафиксирован ремнями безопасности. И это будущему гонщику не нравится. Варя успокаивает сына.

— Пупсик мой, пилоты в машине иначе не ездят, — нежно произносит Варя, целуя малыша в макушку.

В ответ на слова матери мальчишка выкрикивает несколько раз слово "уль".

— Ванюша, прости мать твою, забыла я, что без руля далеко не уедешь. Тише, милый. Вот, вот, ставлю его уже. Держись двумя ручками и открывай ротик для кашки.

Ванька открывает рот, но тут же выплевывает кашу и кричит слово "мака".

— Поняла, поняла, душа моя молочная, вот тебе молоко, — Варюша даёт сыну поильник, гладит малыша по голове и целует в щёчку.