Нам нельзя
Шрифт:
Стало ещё хуже.
Как истинная неофитка, она начала меня задевать. То я не молюсь, то я крашусь, то я неправильно одеваюсь и опять недостойна её сына. При очередном скандале, я ей всё высказала. И то, что Никита по её вине голодал, что её хахаль Никиту бил, что мой любимый котик скитался по притонам. Пробило меня на воспоминания. И помахали бы мы бабке рукой за такие наезды, потому что Никита однажды реально сорвался и вместе со шмотками выкинул её из квартиры, но Лиду хватил удар. Четыре года беспробудного пьянства даром не прошли, здоровье
Теперь она вроде божий одуванчик. Но старается втайне от Никиты, накапать мне на мозг, что я пустышка бездетная и для настоящего мужчины негодная.
То, что я бремена, она узнает последней.
У плиты стояли мои лошадки. Элли и Веля шаманили у столов, готовили папе завтрак.
В свои тринадцать, они с меня ростом и уже шире. Все в Егора. Внешность у них разная, но характером похожи. Как их папаша, ведомы. Егор всю свою жизнь подстраивался под жён, и мои сладкие девочки тоже так умеют. Куда я, туда и они. Навязать свои мысли им, не проблема. Вот только мама Света тоже иногда появляется в моих сёстрах.
Совсем недавно в разговоре промелькнуло слово «нищеброд». Никита отреагировал почти неадекватно и велел мне рассказать нашу историю любви. Девочки прибывали в шоке и притихли. Они были не в курсе, что богатенький папа, сам себя сделал. Шокотерапия сработала, дочери наши перестали вести себя, как мажорки.
Вообще Никита отец строгий. Приходится сглаживать его ершистый характер. На то я ему и дана, чтобы сдерживать.
О том, что дети нам не родные, девочки знали. Благодаря Лиде. Долго мы детей обрабатывали, чтобы сильно не переживали. Вроде сжились с этой мыслью.
— Мам, папе понравится французский омлет? — спросила Веля, которая заглядывается на профессию ресторатора.
— Сегодня папе понравится всё, — с улыбкой пообещала я, залезая в холодильник, где взяла себе кусочек копчёной колбаски и маленький маринованный огурчик.
— Мама, не порти аппетит, мы тут стараемся! — возмутилась Элли и подошла ко мне целоваться.
— Старайтесь, папа всё съест, — я обняла её и пошла к нам в спальню, всё также игнорируя бабку.
Спальня у нас огромная. Разделена на секторы. Слева от входа дверь в гардероб. За ней во всю стену резные деревянный дверцы, прикрывающие папин иконостас. Ник не выставляет своё вероисповедание на показ. И ни разу в жизни не заставлял меня ходить в церковь. В отличие от долбанной бабули.
Дальше шла наша двуспальная низкая кровать, над которой висел чёрный шнурок с деревянным котёнком. От времени подвеска почернела, и я, боясь, что она испортится, решила её на стену повесить и не носить.
Рядом с кроватью — рабочая зона с длинным столом. На нём два компьютера и ворох бумаг. Это уже мои личные тараканы. Обожала засыпать, глядя, как муж работает. Он спал гораздо меньше меня. Поздно ложился, рано вставал.
Ближе к окнам была установлена беговая дорожка.
На ней бежал Никита.
Любимый мой метр девяносто ростом и сто с лишним килограмм живого
Ник сам следил за строительством. Он сразу определил себе тихую роль среди держателей акций. Входил в состав директоров, но не душил конкурентов и не участвовал в экономических битвах. На нём было именно качество.
Обожала его! Его обалденное мускулистое тело, его белозубую улыбку. Он в одних шортах, в ушах наушники. Мышцы напрягались, и потное тело так и влекло.
Никита подмигнул мне, а я прошла к окну и приоткрыла его. Наполненный запахом весеннего парка, в комнату ворвался приятный ветерок.
Муж вытащил наушники. Не сбавляя темп бега, вскинув бровь и спросил:
— Зачем окно открыла?
— Потом воняет, — хитро прищурилась я.
Меня действительно стало подташнивать от его запаха.
— С каких пор ты мой запах не переносишь? — усмехнулся Трэш.
Я показала ему тест, даже поближе поднесла и руку протянула, потому что он, итак, высокий, ещё стоял на подъёме.
Он резко отключил тренажёр. Дорожка медленно останавливалась.
Вид у Никиты был ужасающий.
Я знаю этот взгляд.
Когда у него куча идей, которые он любой ценой будет осуществлять.
Он подошёл ко мне и внимательно рассмотрел тест на беременность.
— Ник, только без фанатизма, — нахмурилась я, глядя на его хищную улыбку.
— Теперь точно дом буду строить, — выдохнул он и подхватил меня на руки. — А ты боялась! Всё в порядке!
Я действительно боялась, что не смогу забеременеть. Наморщилась, когда он прижал меня к себе.
— Всё, всё, — рассмеялся Никита. — В душ идём, не будем тебе атмосферу портить.
— Вдвоём? — рассмеялась я уже набегу. — Девочки не в школе!
— У меня звукоизоляция отличная, — ответил мой сладкий нахалюга и затащил меня в ванную комнату.
Любим мы с Никитой это дело. Люди говорят о кризисах семейных, а мы только жить начинаем. Как малолетки по углам ныкаемся и таем друг от друга.
Завтракать пришли довольные и счастливые. Элли с Велей нас обслуживали, как в лучших ресторанах Европы. Бабка притащила свой зад за стол и ворчала что-то своё.
— Так все слушаем! — у Никиты улыбка не сползала с лица.
— Только не при Лиде, — прошептала я, но было поздно.
— Мама у нас беременна, — он опустил широкую ладонь на мой крохотный животик, который десять минут назад зацеловывал.
Лошадки мои повскакивали с мест и заверещали от восторга. Сколько я пыталась их отучить, так эмоционально реагировать, не получилось.
Меня целовали и обнимали. А я смотрела в синие глаза свекрови. Она неожиданно заплакала. Женщина, подарившая мне самого любимого человека на свете. И Ник унаследовал её черты: неуступчивость, нелюбовь к чужим людям, принципиальность. Трансформировал в себе доставшийся от матери характер, как я черты Светы. И мы уже другие люди.