Нам всем не хватает сказки
Шрифт:
— Знаешь, не было времени думать над песней. Поэтому оставляем первоначальный наш выбор. Не думаю, что с композицией возникнут проблемы — в конце концов, она не плагиат и не переделка в чистом виде. Абсолютно новая композиция с элементами старой доброй Enigma.
— Да, вряд ли жюри сможет придраться. Самое главное условие выполнено даже более чем — ей нет и полугода.
— Ты, кстати, распевался хоть иногда за это время? Или напрочь забыл о том, что Евровидение на носу?
— Что ты! — решил съязвить Ник в ответ: — Я каждое утро начинал с неизменного и любимого ми-мэ-ма-мо-му! Выходил
Влад рассмеялся, попросив спутника повторить концерт уже для него. Так они и ехали, то перешучиваясь, то обсуждая совершенно серьёзно свои планы. Голоса их не смолкали в салоне авто до тех пор, пока Ник не спросил:
— Светка опять сэкономила на мне и забронировала самый дешёвый номер отеля?
Только спустя минуты три Влад сумел чуть расслабить кулаки, вцепившиеся в руль после прозвучавшего вопроса.
— Света больше с нами не работает.
— Что? — не сразу, но переспросил опешивший Ник. — Не скажу, что я люблю её, но всё же… Почему?
— Больше не хочет.
— Она нашла новое место? Или кардинально сменила род деятельности? Вышла замуж за то время, пока я отсутствовал?
— Она просто не хочет работать со мной, — в голосе Владислава слышались угрюмые нотки сдерживаемой печали, а на лице отразилась тень сожаления, может быть, разочарования или чего-то ещё, что Ник не мог сейчас обозначить.
Он просто понял, что его спутник не хочет, не станет сейчас об этом говорить. И всё же, тихо и коротко Ник спросил:
— Почему?
И вновь Влад выждал несколько секунд, прежде чем ответить:
— Наверное, потому, что я необыкновенный дебил.
Глава 10
Больше всего Нику хотелось, конечно, удрать хоть на несколько дней в Питер к родителям. Обнять мать, присесть рядом с ней на старый, видавший виды диван, который никак не могли решиться ни выбросить, ни спрятать на даче. Устроить удобно голову у матери на коленях и, закрыв глаза, отдаться во власть умиротворению, что проникает в душу с каждым поглаживанием тёплой маминой руки по золотистым сыновним волосам.
Но мужчина понимал, что сейчас отнюдь не время для того, чтобы прятаться в маминой ласке, убегая от вороха дел и проблем, нетерпеливо ждущих его внимания. И он ограничился обычным телефонным звонком, оставив желанный визит как самое крайнее средство на тот нежелательный случай, если поймёт, что без вечной и нежной материнской любви и без строгой немногословной отцовской поддержки он не сможет идти вперёд.
В квартире его было убрано — об этом позаботилась Света ещё тогда, когда работала в их команде. Но холодильник Ник всё же поменял в первый же день.
Однако теперь, после возвращения с края земли, он не чувствовал себя уютно в этой холостяцкой берлоге — всё казалась она пустою, неприветливой, неродной. И молодой человек был даже рад, что так мало у него есть свободного времени, которое он вынужден здесь проводить. По факту он просто приходил ночевать — часто глубоко за полночь, и валился при этом с ног от усталости, — где уж тут долго хандрить, если организм засыпал ещё до того, как находил удобную позу на широкой богатой кровати.
По
Так и неслись дни и сутки, в которых было слишком мало часов, чтобы всё успеть: бесконечные, ежедневные съемки, записи, салоны и ежевечерние выступления в московских клубах, на частных вечеринках, чтоб подсобрать на дорогу на Евровидение и потихоньку начать возвращать общие с Владом долги.
О каком-нибудь громком турне сейчас не могло идти и речи. Во-первых, его не готовили, не анонсировали, разумно рассудив ещё раньше, что в преддверии такого ответственного конкурса негоже выматывать исполнителя многомесячными переездами и концертами. Во-вторых, частные вечеринки и закрытые клубы приносили тоже немалый доход, пока… Пока в-третьих, у них сейчас просто не было Светы, которая обычно этим всем и занималась, и теперь Влад носился по городу и договаривался про шоу, клипы, рекламу, встречи и прочий пиар самостоятельно, иногда поручая то, что уже не успевал сделать сам, второму помощнику, опекающемуся дуэтом девчонок.
В вихре этой беготни и суматохи, по сути, разрешив себе всего несколько первых дней избегать неминуемого, Ник, наконец, решился набрать номер Полины.
И вот он стоит в ожидании девушки, которой, кстати, в его отсутствие стукнуло восемнадцать, у входа в МГИМО и не может поверить, что он — Ник Заревский — собирается сделать ей предложение. Да, именно так. Не ждать, когда Кривой лапищами своих телохранителей отволочет его к алтарю, а прийти туда самостоятельно, ведя под руку ту, перед которой виноват не меньше, чем перед Ябне.
Он даже купил кольцо и сейчас нервно сжимал коробочку с ним в кармане куртки. Пусть всё будет красиво как в сказке хотя бы для одного человека.
Вдруг входные двери института распахнулись и изнутри, как сквозь прорвавшую плотину, хлынул поток, только не воды, а студентов. Среди них внимательный взгляд Ника выхватил и ту, что мечтала стать его женой.
Девушка подошла к Нику, остановилась. Молчит и смотрит дерзко, с вызовом, будто надеется скрыть за этой наигранной бравадой стыд от того, что понимает — он вовсе не по своей воле явился сюда. Ему не по своей воле придётся…
— Привет, — первым нарушил молчание и даже улыбнулся молодой человек. Он протянул руки и сам застегнул куртку Полины до самого горла, ведь настоящая весна со своим теплом доберётся до этих мест ещё не скоро. — Я заказал столик недалеко — приглашаю.
Девушка настороженно кивнула, соглашаясь, и вложила свою маленькую ладошку в тёплую и большую никову, когда тот протянул её со словами:
— Тогда пошли.
Выбранный Ником ресторан не напоминал тихое романтичное место, оказавшись в котором любая девушка мечтала бы получить кольцо. Но и самому герою было отнюдь не до романтики — ему бы не спасовать в самый ответственный момент.