Нам всем не хватает сказки
Шрифт:
Снаружи дома уже улеглась непогода, и лишь новая чистая белая скатерть, устланная до горизонта — в какую сторону не посмотри, была свидетельством того, что ночью вокруг дома всё-таки кружила любопытная пурга. Она узнала уже всё, что хотела и устремилась дальше, и только пасынки её, озорные юные ветры, увлёкшись своими ночными забавами и потеряв пургу из виду, теперь спорили о том, в какую же сторону им лететь. Нет-нет, да и врезался кто-то из них в стену одинокого дома, и тогда молодой человек, сквозь сон уловив хлёсткие удары ветров, ещё сильнее прижимал к себе беззащитную девушку, стараясь продлить тихие счастливые минутки
Ник первым открыл глаза и, увидев в своих объятиях Ябне, не поспешил ни встать и уйти, ни пожалеть о случившемся. Он так и лежал, боясь шелохнуться и разбудить нечаянным своим движением юную черноволосую ведьмочку, подарившую ему минувшей ночью не только саму себя, но и удивившее его понимание, что ему хочется о ней заботиться. И теперь, когда полумрак постепенно ослаблял свою хватку, сдавая позиции свету, уверенными шагами заходившему в комнатушку, это желание не прошло.
Вскоре Ник услышал, как в другой части дома вместе с новым днём начали хозяйничать уже знакомые звуки — утреннее откашливание старика Ясавэя, его мерные шаркающие шаги по поскрипывающим половицам, затем едва различимые — Юлии. Стали доноситься приглушённые голоса — это Ясавэй со своей невесткой поздоровались.
— А где Ник? — спросила Юлия, заметив, что ложе, на котором парень проводил свои прежние ночи, теперь пустовало.
Ясавэй метнул свой взгляд на угол с верхней одеждой и промолчал. А Юля… Она шатающейся походкой дошла до мягких подушек, служивших сидениями, опустилась на них и, прикрыв одной ладонью рот, глазами, уже блеснувшими непрошеной влагой, взглянула на хозяина дома, которого привыкла почитать и слушаться.
— Как же так?! Как же, отец?!
— Но-но, дочка, не лей слёзы раньше времени, — старик подошёл к женщине и слегка похлопал её по плечу, так и оставив там свою руку, стараясь не только Юлию успокоить, но и сам успокоиться. — Очень большой улов снился мне сегодня. К переменам это. Держись.
— Перед приездом Ника у нас, ведь, олени ни с того ни с сего гибнуть начали. Не к добру это, не к добру — говорила же я!
— Ты лихую долю-то не зови причитаниями, — мягко ответил ей Ясавэй. — Одно с другим вообще может быть никак не связано. А дочь твоя уже выросла, и судьбу её не нам складывать. Так должно было, значит, произойти, чтобы не успел Сата посвататься…
И пока они продолжали приглушённо спорить, в маленькой спаленке Ник лёгким дразнящим поцелуем коснулся алых лепестков на прекрасном лице. Ресницы девушки вздрогнули, и через секунду два взгляда — совершенно спокойный серо-голубой и взволнованный чёрный — встретились.
— Скажи мне, Ябне, ты бывала когда-нибудь в Москве? — спросил молодой человек девушку, смущённую своей ночной податливостью, а оттого поспешившую укрыться от внимательного взора Ника на его же груди.
Она не решилась ответить в голос и лишь отрицательно мотнула головой.
— Эй, посмотри на меня, — прошептал девушке Ник, приподнимая её лицо за подбородок, чтобы вновь увидеть, как эти жгучие чёрные глаза одарят его отражением каких-то новых, неизвестных ему ранее чувств. — Ябне…
Ник не смог договорить, потому что тонкими пальчиками Ябне накрыла его губы, оставив порыв совершить признание всего лишь порывом.
— Как думаешь, мой дед уже понял, что произошло?
Ник сжал ладошку Ябне в своей руке, возвращая себе возможность говорить.
— Я выйду первым, а ты пока
Ещё раз коснувшись губ Ябне лёгким поцелуем, Ник улыбнулся ей и покинул постель. Он быстро надел своё исподнее бельё, включавшее подштанники и кофту, без которых здесь было холодно спать в одиночестве, и, подмигнув девушке, отправился в главную комнату — к деду и матери Ябне, настроившись на нелёгкий разговор.
Как только Ник показался в проёме, Юлия ахнула, вскочила, сбросив с плеча старую руку того, кто приходился ей вторым отцом, и убежала к себе. Потому как негоже ей вмешиваться в мужской разговор, да и что она могла сказать в таком состоянии? Разве только обвинить их гостя во всех грехах и несчастьях, тем самым, возможно, испортив судьбу дочери. Уж лучше ей переждать, успокоиться, предоставить всё, как обычно, решать и улаживать Ясавэю.
Проводив взглядом убегающую Юлию, Ник посмотрел старику в глаза. Ох, и не думал он увидеть в них столько смиренной печали! Столько скорбной тоски за тем, чего уже не вернёшь. Хоть не нашёл Ник в этих глазах ни ненависти, ни осуждения, но неспокойно и гадко стало на душе — ощутил себя подлым вором, укравшим самое ценное, что есть в этом доме, нагло воспользовавшись добротой старика.
Но время не повернёшь, свершённого не отменишь, пора учиться отвечать за свои прихоти и поступки. И потому, прервав тягостное молчание, оглянувшись в поисках своей одежды и быстро надев штаны, Ник обратился к деду:
— Ясавэй, ты мне только скажи, как у вас положено…
Но тот поднялся и подошёл к выходу из дома, снимая с вешалки свой пуховик. Тут же, чуть обернувшись к парню, сказал:
— Одевайся, Ник. Я подожду тебя снаружи. Сегодня тебе предстоит забивать оленя. Сегодня у тебя будет нелёгкий день — плохое предчувствие у меня. Там, снаружи, и поговорим.
С теми словами старик и вышел. Уже на улице он сделал глубокий вдох морозного воздуха и, прищурив глаза, посмотрел куда-то вдаль, словно ожидал именно оттуда неясной беды. Понимал, что не смог успокоить Юлию — разве же может подарить спокойствие тот, кто лишь внешне напоминает скалу, а внутри на самом деле бушует серое море, обрызгивая твёрдый камень ледяной водой, подтачивая его и унося по крупинкам на пустое песчаное дно.
Вновь вернулись мысли Ясавэя к смутной тревоге, не желавшей никак уходить. Олень подождёт — сперва бы разъяснить юнцу, что не только Ябне он должен оберегать, что и о Юлии уже не сможет позаботиться старик… Услышал скрип снега за своей спиной — то шаги молодого гостя ещё раз напомнили Ясавэю о его бессилии перед волей богов. И в то же время глаза, продолжавшие всматриваться в линию горизонта, заметили небольшое тёмное пятнышко на заботливо выбеленной пургою земле.
Оно приближалось, неумолимо увеличиваясь в размерах, позволяя понять двум застывшим в ожидании мужчинам, что жалуют к ним отнюдь не знакомые люди. Ник с Ясавэем хранили молчание, наблюдая, как два человека остановили свои снегоходы метрах в семидесяти от дома — моторы не глушили, переговаривались, затем из-за пазухи один из них достал пистолет.
Сердца хозяина этого места и его молодого гостя нервно заколотились. Ясавэй старался принять, что то, чего он ждал и боялся в последние месяцы, сегодня свершится. А Ник подумал, что его нашли, а значит, Владу не удалось решить вопрос с Кривым.