Намертво в тупике
Шрифт:
Совсем не дурно, если учесть, что я находилась наедине с тем, кого ещё минуту назад была готова пристрелить. Хоть мы больше и не были связаны кровными узами, Эрик знал меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что пора объясниться.
– Это была просто кровь, - сказал он.
Я был на взводе и голоден, ты опаздывала, да и не хочу я кусать тебя каждый раз, когда ты рядом. Она пришла, пока я ждал, и думал выпить совсем немного. Она пахла так одурманивающе.
– Значит, таким образом, ты заботился обо
– я не смогла удержать сарказм.
– Заметно.
Я заставила себя закрыть рот.
– Я действовал импульсивно, - он сжал губы, а я внимательно на него посмотрела.
Я и сама порой действовала импульсивно. Например, в прошлый раз, когда я была рассержена и обижена, то просто вставала и уходила, и вовсе не за тем, чтобы оставить за собой последнее слово или разыграть драму, а потому, что мне нужно было побыть одной, чтобы остыть.
Я глубоко вздохнула. Посмотрела Эрику в глаза. Понимая, что мы оба предпринимаем серьезную попытку оставить все в прошлом и двигаться дальше, по крайней мере на сегодня. Не было сомнений, что если я распознала тонкий аромат, то для чувств Эрика он должен быть просто кричащим.
– Она отчасти вер, и ее искупали в аромате крови фейри, чтобы ты сильнее хотел ее, - сказала я.
– Верю, что у тебя было бы больше здравого смысла, если бы не это. Она была ловушкой. Просто пришла сюда, потому, что ей обещали много денег, и, возможно, поиграть со смертью.
– Ты сможешь вести себя так, словно ничего не произошло?
– спросил Эрик.
– Постараюсь изо всех сил, - ответила я, стараясь говорить менее кисло.
– Это все, о чем я могу просить.
– А ты, кажется, не сомневаешься, что справишься с этим, - отметила я.
Я прикрыла глаза и собрала все силы, чтобы взять себя в руки.
– Ну, если я здесь, чтобы официально поприветствовать Фелипе, а он будет разговаривать по поводу "исчезновения" Виктора, то когда же вся эта орава свалит наконец из зала? И чтобы ты знал, я в бешенстве по поводу столика.
– Я тоже, - в его голосе было явное облегчение.
– Я скажу Фелипе, что мы должны поговорить сегодня. Прямо сейчас, - он посмотрел мне в глаза, - Любимая, не позволяй гордости одержать над тобой верх.
– На самом деле, я и моя гордость были бы рады сесть в машину и уехать домой, - сказала я, силясь говорить спокойно.
– Но, полагаю, мы с моей гордостью сделаем усилие над собой и останемся здесь на весь вечер, если ты сможешь донести до всех, что пора перестать бухать и перейти к делу. Или можешь поцеловать нас с гордостью на прощание.
Я вошла в ванную и нарочно тихо и аккуратно закрыла дверь, заперев её. Мне нужно было некоторое время, чтобы подумать. Мне нужно было несколько секунд наедине. С другой стороны двери воцарилась тишина.
Присев на
– Ну ладно, - сказала я им.
– Ладно, - сделала я глубокий вдох.
– Ты и так знала, что он пьёт других людей. И ты прекрасно понимала, что "другие люди" включают женщин. И уж точно знала, что некоторые дамы и моложе, и красивее, и стройнее тебя.
Может, если я повторю это много раз, то смогу поверить в это и принять. Благий Боже - ведь "знать" и "видеть собственными глазами" это две абсолютно разные вещи!
– Ты же знаешь, - продолжила я.
– Он любит тебя. И ты любишь его.
Но как, же хочется одну из этих босоножек на каблуках снять и воткнуть ее...
– Ты любишь его, - повторила я серьезно.
– Вы через многое прошли, и он раз за разом доказывал, что готов на всё ради тебя.
Готов. Готов! Я повторила это себе раз двадцать.
– Ладно, - заметила я уже более благоразумно, - Вот он шанс подняться над обстоятельствами, доказать из какого теста мы сделаны, и помочь спасти обе наши жизни.
И именно так я и поступлю, потому что бабуля меня правильно воспитала. Но когда всё это закончится... Я отверну ему его чёртову башку.
– Нет, не отверну, - уговаривала я сама себя.
– Мы поговорим об этом.
И только после этого я отверну ему башку...
– Возможно, - и на моих губах заиграла лёгкая улыбка.
– Соки, - позвала Пэм из-за двери, - Мне кажется или ты разговариваешь сама с собой? Ты готова?
– Да, - сладко протянула я.
Я встала, приободрила себя и попробовала улыбнуться зеркалу. Вышло ужасно, и я открыла дверь, одарив Пэм улыбкой. Эрик стоял прямо за ней, очевидно, предполагая, что именно ей достанется первый удар, если я надумаю открыть сезон охоты на вампиров.
– Фелипе готов поговорить?
– спросила я.
За всё время, что я знаю Пэм, ни разу не видела, чтобы она так смущалась смотреть мне в глаза.
– Ага, он готов нас выслушать.
– Отлично, тогда пошли, - я не переставала улыбаться.
Эрик внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Отлично.
– Король и его правая рука здесь, - объяснила Пэм.
– Остальные перенесли вечеринку в комнату напротив.
Я и так могла слышать визги, доносящиеся из-за закрытой двери.
Фелипе и вампир с квадратной челюстью, тот, которого я последний раз видела кормящимся на женщине, сидели на диване. Мы с Эриком заняли (испачканную) кушетку, стоящую перпендикулярно дивану, а Пэм села в кресло.