Намертво в тупике
Шрифт:
– Я связан этим обязательством, - он был разъярён.
С минуту я глядела на свои ноги. На мне вновь были мои счастливые босоножки на высоком каблуке и с маленькими цветочками на ремешках поверх пальцев. Они выглядели до абсурдного легкомысленно, но уместно для одинокой женщины, празднующей 28-ой день рождения. Они не были туфлями аля "поцелуй-на-прощание-своего-любовника".
– Эрик, ты - сильный вампир, - сказала я и взяла его холодную руку.
– Ты всегда будешь самым отважным, плохим парнем в округе. Если бы твой создатель был жив,
Но я видела смерть Аппиуса, прямо здесь, на моем дворе. Вот он итог, это то, во что я действительно верю. Думаю, ты мог бы выпутаться из этого, если бы ненавидел Фрейду.
Но ты не испытываешь к ней ненависти. Она красива. Богата. Могущественна. Ты нужен ей, чтобы прикрыть тылы, и вознаграждение за это будет больше тех вещей, что ты любишь.
Вздрогнув, я глубоко вздохнула.
– Все что я могу дать - себя. Но полагаю, этого недостаточно.
– Я ждала, в надежде услышать опровержение. Взглянула на него и не увидела ни стыда, ни уязвимости. Вместо этого я видела ярко выраженное напряжение в его голубых глазах, как и в моих собственных.
Он ответил:
– Соки, если я проигнорирую эту возможность, Фелипе накажет нас обоих. Нам не дадут житья.
– Тогда мы уедем, - сказала я тихо.
– Мы отправимся куда-нибудь еще. Ты будешь служить другому королю или королеве. А я найду работу.
Но, даже произнеся эти слова, я знала, что он не выберет этого. На самом деле, я осознала, что если сказала это, значит, поверила, что есть хоть какой-то шанс на то, что он ответит "да". В целом, я думала, что смогу поступить так, несмотря на то, что это означало оставить все, что было мне дорого.
– Если бы только был какой-нибудь выход, чтобы предотвратить это, - сказал Эрик.
– Но я не знаю, ни одного подходящего пути и не могу вырвать тебя из твоей жизни.
Я не знала, раскололось ли мое сердце надвое; чувствовала ли я муки или облегчение. Но была уверена в том, что он скажет это.
Но больше он не проронил ни слова.
Он ждал, когда заговорю я.
Мрачное предчувствие во мне было столь сильным, что я ощутила как мои брови изогнулись в вопросе.
– Что?
– произнесла я.
– Что?
– Я не могла представить, куда он хотел увести меня этим ужасным разговором.
Эрик, казалось, совсем разозлился, словно я не понимала намёка.
Я продолжала пребывать в недоумении, а он продолжал выводить меня на откровения.
Убедившись, что я и в самом деле не пойму о чем речь, Эрик сказал:
– Ты можешь остановить это, если только пожелаешь.
Слова Эрика прозвучали чётко и ясно.
– Как?
– я отпустила его руки, разводя своими в знак собственного неведения.
– Скажи мне как.
Я рылась в своих мыслях так быстро, как только могла, отчаянно пытаясь понять, что мог иметь в виду Эрик.
– Ты сказала, что любишь меня, - произнес он сердито.
– Ты можешь остановить это.
Он развернулся, чтобы уйти.
– Просто скажи
– Черт побери, просто СКАЖИ КАК.
Он обернулся через плечо. Я не видела такого взгляда с той ночи, когда мы познакомились, тогда он смотрел на меня как на "человека на одну ночь".
Затем взмыл в воздух и растворился в ночном небе.
Я ещё пару минут стояла как вкопанная. Словно ожидала, что в небе появятся горящие буквы, объясняющие его слова. А может, я думала, что из леса выскочит Билл, как гром среди ясного неба, чтобы рассказать, почему Эрик был так уверен, что я его пойму.
Я вернулась в дом и на автомате заперла дверь. Стоя посреди кухни, я пыталась силой заставить работать мозг.
Ладно, решила я. Надо поразмыслить. Эрик сказал, что я могу остановить его отъезд с Фрейдой.
– Но это не означает просто сказать, что я его люблю, потому что уже это сделала, он это знал и раньше, - прошептала я.
– Значит, дело не за моими чувствами, а за каким-то действием.
Что за действие? Как я могу предотвратить их брак?
Я могла бы убить Ферйду. Правда, мало того, что это само по себе ужасное действие, так как она не сделала ничего, кроме того, что возжелала парня, которого я люблю, но и опасное. Любая попытка убить столь сильного вампира - форменное самоубийство.
Убийство же Эрика меньше всего похоже на хэппи-энд, а это единственный способ, который я могла придумать, чтобы остановить его.
Полагаю, я могла бы пойти к Фелипе и уговорить его пощадить Эрика. Хотя Эрик сказал, что Фелипе накажет нас обоих, если Эрик останется в Луизиане, разорвав договор с Фрейдой, я начала серьёзно думать подать апелляция королю.
Интересно, какая реакция у него будет? Он, конечно, помнит, что однажды я спасла ему жизнь, и он дал великодушное обещание, но это вряд ли его остановит.
Нет, Фелипе рассмеётся, когда я опущусь на колени. А потом скажет, что должен уважать последнее желание Аппиуса и не позволит отказаться его дитя от столь выгодной партии.
В свою очередь, я была уверена, что Фелипе будет одобрен в любых последующих деловых отношениях между Оклахомой и Невадой или Арканзасом, или Луизианой.
В целом, я действительно не видела шансов, что он позволит Эрику остаться в Шривпорте. Ценность Эрика, как шерифа, не шла ни в какое сравнение с его наличием на стороне Фрейды, подсказывающим той на ушко.
Ладно, вымаливание у Фелипе отпадает. Не могу сказать, что не испытала облегчение.
Все еще копаясь в своих мыслях и пытаясь вытянуть из них хоть одну идею, я приняла душ и натянула ночную рубашку. Эрик был так уверен в том, что я могу разорвать сделку между Фрейдой и Фелипе. Как? Выглядело так, словно Эрик полагал, что у меня есть одно волшебное желание, козырная карта в рукаве.
О.
Я замерла, запустив одну руку через пройму свободно свесившейся вокруг моей шеи ночной рубашки. И долгое время не могла дышать.