Наместник
Шрифт:
Мы подошли к шикарному белому дворцу. Да, такое великолепие не снилось даже избалованному галантному веку. К нашему удивлению, никого близ дворца мы не встретили. Я уже ожидала бурных эмоций со стороны Горгоны и самой Василисы, но кругом не было ни души. Двери были открыты настежь, и мы вошли. В огромном зеркально-мраморном зале, где пол был скользким, как лед, было пусто и настораживающе тихо. На всякий случай я достала скипетр. При мне был и мой меч, которым я могла бы защититься в случае надобности от того, кого не хотела бы калечить. При этом в моем воображении возникал вполне конкретный образ Гавра, потому что представить изящную Василису с оружием в руках я не
Тут Троя принюхалась и тихо произнесла:
— Здесь кто-то есть. Пахнет цветами.
В зеркалах, где до этого отражались только мы, вдруг запестрели ромашки. Из-за тяжелых бархатных штор выплывала Ладо. Увидев нас, она неожиданно заулыбалась и проговорила радушно:
— Приветствую тебя, госпожа Первая наместница! Какими судьбами забрела ты в нашу скромную обитель?
Ладо вся светилась и скалилась, словно наш визит и в самом деле ее чрезвычайно порадовал. Даже ромашки в ее волосах, платье и шлейфе, казалось, еще больше посвежели и заулыбались.
— Что это вдруг? — не смогла я удержаться от подозрений в неискренности. — С каких пор нам рада свита Василисы?
Ладо обиженно защелкала языком и потрясла розовым пальчиком.
— Обижаешь, Беатриче. Я не какая-нибудь русалка или виллиса, наместнице не служу.
— Неужели?
— Раньше меня считали богиней любви, и я никогда никому не прислуживала, не собираюсь и впредь. Мы с ней просто подруги.
— И где же твоя подруга? — спросила я у нее, придавая своему лицу выражение недоверчивого сарказма.
— Исчезла, — развела Ладо руками. — Сама не знаю, куда она пропала.
Ее не видно уже несколько дней.
— Какая досада! — притворно огорчилась я. — А я-то так надеялась вывести ее из себя, появившись здесь!
— Поговаривают, что Василиса, после того как ты заняла трон наместничества, ушла в мир людей.
В моей голове вдруг мелькнула догадка:
— А уж не связано ли это исчезновение с другим: мой лейб-медик, как сквозь землю провалился, — сказала я, бесцеремонно усаживаясь в белоснежное кресло.
— Не исключено, — ответила Ладо и многозначительно вильнула глазами. — Говорят, что…
— Стоп! — прервала я ее сразу, сделав решительный жест рукой. — Не люблю сплетен и слушать их не желаю!
— Что ж, — посерьезнела вдруг бывшая богиня любви, — тогда может быть послушаешь совета бывалой подруги?
— Подруги? Возможно и послушала бы, но ты мне не подруга.
— Тебе виднее, госпожа. Но я только выполняю свое природное предназначение, везде и всюду сею любовь.
Я тут же смекнула в чем дело.
— Лелио рассказал тебе о том, что видел некоторое время назад? Спешу тебя разочаровать: ничего между мной и Гавром нет и быть не может!
— Возможно и нет, но отчего же быть не может?
— Что-то я тебя не пойму, — сказала я раздраженно, так как заподозрила тон разговора, которого больше всего боялась, и направилась к выходу.
— И не поймешь, пока не выслушаешь, — поспешила ответить Ладо и тоже пошла за мной. Она твердо вознамерилась о чем-то мне поведать.
Мы вышли в сад, который был разбит возле дворца. Это был экзотический и удивительно пышный сад в глубине среднерусского леса. Здесь росли роскошные, яркие цветы и розовые кусты, а посредине располагалось небольшое озерцо с плавающими в них лотосами. Возле него я обнаружила скамью и села на нее. Все-таки я хотела услышать то, что должна была сказать мне Ладо. А она, тоже присев рядом, безо всякого перехода заговорила:
— Слушай, Беатриче. Любовь появилась на земле раньше всех и вся. Она первородная дочь Земли и потому всегда побеждает. Там, где
Высказав это, она так пристально взглянула мне в глаза, что я вдруг явственно, почти физиологически, почти кожей почувствовала прикосновение к какой-то древней, исконной тайне. А Ладо тут же встала и зашагала прочь, словно не хотела, чтоб я успела как-то возразить ей. Я осталась наедине со своими мыслями и ощущениями. Сначала я никак не могла отойти от первого впечатления, повергшего меня в каменное состояние. Но потом я вдруг начала ощущать себя беспомощной и слабой мухой, попавшей в паучью сеть. Неужели мне не выбраться из нее? Неужели не минует меня сия чаша? Имела ли в виду Ладо мой случай или лишь высказывала вечные истины? Любовь вместо оружия или любовь, как оружие? А каменное сердце способна она поразить? И, черт возьми, какова должна быть любовь, чтоб победить врага, который хочет тебя уничтожить?!
— Все это чушь, — уже совсем придя в себя, сказала я Трое, и мы зашагали восвояси.
Мне предстояло еще посетить поселение Полкана, в котором я не была ни разу с момента своего появления в Дремучем Мире. Хитрый кентавр корчил из себя обиженного, пеняя на то, что я слишком часто бываю у чуди, Бобровника и Заварзузы и не желаю посетить его землю. В конце концов, я назначила день и час, сообщив заранее о своем появлении Полкану и его соплеменникам.
Кентавр проживал на южной окраине Дремучего Леса, и чтоб достигнуть ее мне пришлось сделать немалый крюк: я всеми силами старалась избежать встречи с Гавром, а самый короткий путь на юг пролегал как раз по его территории. Мы с Троей обогнули Красное болото, где жили сестры Мши, заглянули в устье Черной речки и навестили водяного. Чтоб вызвать его достаточно было слегка похлопать по поверхности воды. Изустемьян всплыл, поинтересовался, куда мы направляемся, и вызвался проводить нас до полей Полкана. Я хотела было учтиво отказаться, думая, что водяной предложил свои услуги из вежливости, но он серьезно предупредил меня:
— Я не советовал бы тебе, госпожа, встречаться с этим двуличным вообще. Но раз уж он пригласил тебя, то одна не ходи. А я, если что, подскажу что к чему.
— Неужели он может быть опасен для меня? — усмехнулась я, но про себя отметила, что водяной будто что-то недоговаривает.
Изустемьян выбрался на берег, встряхнулся и продолжил беседу:
— Опасен? Нет. Но у него двудушная натура. Как знать, возможно, проявляя такую настойчивость в приглашениях, он выполняет чью-то волю.
Я снова ухмыльнулась недоверчиво, но все-таки взяла Изустемьяна с собой. Он точно догадывался о чем-то и, судя по всему, пытался меня предупредить или предостеречь. Я сказала, что хочу, чтоб он провел нас кратчайшим путем, но на самом деле позвала его для собственного спокойствия. Ведь и Ю-Ю предупреждал меня о том, что Полкану не следует доверять.
Обширные поля, прерываемые широкой рекой Люлех открылись нам как только мы вышли на опушку Дремучего Леса. Долина уходила резко вниз и была видна нам как на ладони. Там внизу в одном из оврагов располагались пещеры, в которых жили соплеменники Полкана. Изустемьян сразу указал мне своей перепончатой рукой на большое дикое поле у реки, там где она образовывала полукруг и дальше текла уже на юго-запад. Даже издалека было видно, что поле основательно утоптано. На нем и сейчас толпились несколько десятков кентавров и кто-то из дремучих. Было похоже, что там проходил какой-то праздник. Издалека слышались крики, топот копыт, над полем взлетали клубы пыли.