Наномашины, Демон-Принц! Том 8
Шрифт:
— Кто это сделал? — спросил он.
Ох, начинается… ну снова объяснительные! Ну кто вляпался в передрягу? Ну конечно же это Михаэль Кайзе…
— Вот он! — я тут же слышу резкий, будто заранее подготовленный девчачий голосок.
Поворачиваюсь на Катю, а Катя указывает на Безымянного. Безымянный, сначала ничего не поняв, вскидывает бровь и, посмотрев на Катю, начинает вертеть головой, не понимая, то ли правда на него указывают, то ли кто-то за ним стоит. Но нет, указывали на него.
Иван Иванов вновь посмотрел
— Ох боже… — вздохнул Иван, — Ну, получается я…
М? Стоп, а зачем?!
Дальше мы сидели уже в полицейском участке. Как всегда Тихонов, как всегда я. Но! Теперь здесь были и новые персонажи: Катя Синицина, мама-Синицина и Иван Иванов!
— Стало быть, это вы всех так, да? — спросил Тихонов, глядя на Иванова.
Бедный мужик лишь вздохнул:
— Ага, я.
— Это правда? — смотрит на нас полицейский.
— Да-да, — кивает Катя, — Всё так и было. Да-да-да! Ну не могли же обычные дети такое учудить?
Я же вздыхаю:
— Ну, да. Получается, наверное, да.
— Наверное? — задирает бровь полицейский, — Впрочем, странно, что записи с камеры не было. И кто их всех положил, до конца непонятно.
— Нет записи?! — воскликнула мама Синициной, — Да что за безопасность в этом городе? Кто отвечает? Смоленцева?!
— Эй-эй-эй, — закачал я пальцем, — Не смейте гнать на Смоленцеву! Она даже не приступила ещё к обязанностям!
Очевидно, что записи бы не было, потому что это организованное нападение, и каким-то образом их наверняка просто-напросто либо удалили, либо камеры сломали, чтобы лишний раз не попасться. Я напомню, эти придурки пришли с открытым лицом, и единственный их шанс не сесть пожизненно — это обрубить все камеры и быстро исчезнуть. Хотя с учётом как быстро появилась полиция, у них всё равно ничего не вышло.
Это изначально провальная затея, и что забавное — цели они так же не добились. Нож меня тупо не пробил, а магию использовать они не успели.
Они все подохли. Кроме одного.
— С учётом ваших слов и идущего прямо сейчас допроса, — вздохнул полковник, — Наверное, можно уже предположить, кто был заказчик. Целью был Михаэль, а причина — выходки в школе.
— Выходки? — а вот это меня уже возмутило, — Ха? Да я просто защищал…
— Да я всё знаю, — перебил меня Тихонов, — Но когда наш текущий Император, хвала ему и почёт, разрешил аристократам вернуть статус просто кругленькой суммой, люди почему-то возомнили, что им всё дозволено, в том числе выражать свои обидки и месть. Потому, увы, пока не пройдёт пара десятков лет чистки от таких вот недальновидных идиотов, такое может случаться, — вздохнул он, глядя на меня с Катей, — Но вот вы двое, молодые люди, почему-то особо часто в такое влипаете. У вас много общего!
Мы с Катей переглянулись, задержали взгляд друг на друге, и тут же его отвели.
— А что с
— Ничего. С ума сошёл. Не знаем как допросить, — полицейский повернулся на Безымянного, — Господин Иванов, вы, конечно, молодцы, но раз вы такой сильный, могли бы других и вырубить!
— Ну уж извините… — вздохнул Иван, на которого прилетели все шишки.
— Хвала императору, у нас в стране теперь развитая некромантия, так что свидетелей мы всех воскресим и допросим! Теперь сидеть будут и после смерти ха-ха! — вздохнул, засмеялся Тихонов.
— О, — протянул Иванов, — А вот это прикольно. В мои времена такого не хватало.
— Да, это уж, и правда прикольно. В мои тоже. Раньше, как ни придёшь после стычки одарённых, так допрашивать уже и некого. А сейчас почти все на месте, пусть немного в разобранном состоянии, — он хмыкнул, а затем поглядел на громилу, — Слушайте, Иванов, а вы не хотели попробовать себя в роли полицейского? Данные есть. Силён! За справедливость вон ратуете! Приходите, приходите.
— Мне бургеры больше нравятся, если честно, — сказал здоровяк.
— Ну, сможете по выходным подрабатывать в бургерной.
— О, так тоже можно?
— Ну, конечно, — покосился Тихонов, — Трудовой кодекс не читали? Вполне можно работать и на подработке.
— О как… — протянула некогда правая рука Люцифера.
Тихонов вздохнул и закрыл дело нашего нападения:
— Ну а больше сказать нечего. Как только появятся новости, мы тебе, Михаэль, сообщим.
— Эй, а нам? — возмутилась Синицина-старшая.
— А вы, к сожалению, дамы, к делу не причастны. Вы и так знаете всё, что надо. Нападение было на Михаэля. Ваша дочь просто, к сожалению, попала под перекрёстный огонь. Дальнейшее раскрывать я вам не могу. Извините.
Женщина цыкнула.
Да, она должна прекрасно понимать, что больше ей и впрямь не скажут. Точно не Тихонов. Да тут и так всё понятно — всё отлично между собой стыкуется.
— Ну, хорошо, что всё хорошо вышло, — поднялась она со вздохом, — Пойдём, Катенька. Побалую тебя, умницу.
— Угу… — тихо пробурчала девочка, поднимаясь следом, — Ну ладно… пока, Миша.
— Ага… пока, — неуверенно ответил я.
Она легонько кивнула и медленно пошла на выход — следом за матерью. И я внимательно смотрел ей в спину. В её золотистый затылок.
И мысли наполнили мою голову. С учётом всего пережитого сегодня… с учётом, что я слышал и видел… что я осознал про Катю…
Чёрт, ну что же у меня за характер идиотский! Что я за ребёнок! Почему я не могу придерживаться одной линии?! Ну я не могу!
Я чувствую, что я должен это сказать!
— Слушай, Катя, — сказал я, остановив её.
— М?.., — тихо ответила девочка.
— Тогда, когда я пропал, я не в Диснейленд ездил. Эта версия была для всех остальных, — вздыхаю, — Весь год я лежал в коме.