Наномашины, Кошмар Академии! Том 10
Шрифт:
— Ты. Меня?! — сжала она подлокотник трона, — Это ТЫ прощаешь?! ТЫ?!
— Да… ведь сама я извинилась ещё тогда. Я извинялась, что была слепа. Что не обращала внимания на детали. Что не увидела сразу боль в твоей душе. Я могла. Но… любовь меня ослепила, и я не заметила, как мой единственный родной человек падает всё глубже, — и тут она поджала губы, — Я перед тобой извинялась. Но когда я увидела Его в петле я… тогда уже я не могла тебя простить. Это я оказалась слабой. Ведь если бы… — её голос всё больше дрожал, —
— Н-ничего бы не изменилось! — голос Люксурии дрогнул, — Извинись ты тогда хоть сто раз, ничего бы…
— Сестрёнка… мы ведь обе понимаем, что если бы не Его смерть — мы бы смогли помириться, — прошептала Каритас, — Не хватало одного единственного «прости»… которое я не смогла сказать. Я тебя бросила. Я просто ушла, оставив тебя без любви и сестры. Я махнула на тебя рукой. Но тогда… нужен был лишь один шаг…
Дыхание Похоти учащалось. Гнев в глазах… менялся на страх.
Страх, что всё это время неправа была именно она, и что весь этот кошмар — именно из-за неё.
— Мы обе не виноваты, — глаза Каритас намокли, — Мы жертвы обстоятельств. И зная, что от меня зависят наши отношения, пусть я ни в чём не виновата… я выбрала их разорвать. Я не сказала тогда «прости», потому что сама не смогла простить. И потому говорю сейчас, — она поднимает глаза на свою сестру, — Я тебя прощаю, сестрёнка. И ты… прости меня, пожалуйста.
Грудь Люксурии вздымалась от глубокого дрожащего дыхания. Демоница распахнула глаза, смотря на сестру в полном яростном, но меж тем испуганном шоке. Её руки так же дрожали.
— И что… и что ты ждёшь?! — злобно спросила Похоть, — Что я всё брошу, приду к тебе, откажусь от своей силы, характера?! Что мы снова станем любящими сёстрами, делиться секретами друг с другом?! Чего ты ждёшь, прощая и извиняясь?!
— Ничего. Я ничего не жду. Ты такая, какая есть — я это понимаю и принимаю. Мы выросли совершенно разными. Но я думаю… что от Любви до Похоти один шаг, сестрёнка, — грустно улыбается Каритас, прикладывая руку к сердцу, — Я верю, что мы ещё можем…
— Прочь, — прошептала она, опуская взгляд и сжимая трон, — ПОШЛИ ВСЕ ПРОЧЬ!
И воцарилось молчание. Люксурия, с лицом, полным ненависти и отчаяния, не поднимала взгляда, смотря в пол и сжимая трон так сильно, что скрипел металл. Каритас же застыла, прерванная на полуслове.
Любовь медленно закрывает рот, а её взгляд опускается. Тяжёлая, давящая тишина сковала женщину, и её рука медленно оторвалась от сердца, безвольно опускаясь вслед за взглядом.
— Понятно, — прошептала она дрожащим голосом, — Прости, сестрёнка. И прощай. Я всегда тебя буду ждать.
Каритас разворачивается, делая быстрый шаг к нам с Михаилом.
Пора возвращаться.
Ничего не вышло…
— Стой! — рявкнула Люксурия.
Любовь
А затем она вновь поднимает взгляд на сестру, сжимает губы и резко выдыхает.
— Останься. А вы двое — прочь! — смотрит она на нас.
Михаил хмурится, сжимая глефу.
— Клянусь честью Греха, клянусь своей жизнью — она вернётся на Небеса в сохранности, огромный ты святой урод! Я не дам её в обиду! Нам просто… нужно поговорить чуть больше, — её голос утихает, — И вы этого слышать точно не должны.
У Каритас перехватывает дыхание, и она резко на меня поворачивается… глядя не верящими, полными шока глазами.
Я же протяжно выдыхаю, устало задирая голову и опуская руки.
— Пошли, Михаэль, — подходит архангел.
— Уверен?
— Госпожа достаточно сильна, чтобы выбраться самой. Но я думаю… к силе прибегать не придётся.
— Ну тогда пошли, — шепчу я, прикрывая глаза, — Пусть наконец поговорят.
Вспышка.
И мы исчезаем в золотом тоннеле, оставляя двух сестёр наедине.
Я осознаю себя, будучи лежащим на спине прямо на холодном асфальте немецкой столицы. Рядом не было Михаила — видать, улетел сразу на небеса, а меня вернул в тело.
Но холод ощущало лишь моё тело — голова лежала на чём-то мягком.
— С добрым утром, мальчик, — услышал я знакомый голос.
Я открываю глаза, и…
— Зайка, — вздыхаю, увидев её пушистую мордочку надо мной, — У тебя мягкие ноги.
— Ну я же зайка. Они у меня сильные, мясца много, — улыбается девочка, — Удобно?
— Угу… очень удобно, — устало прикрываю глаза, — Что ты тут забыла?
— Тебя искала. Смотрю — лежишь в трансе. Утаскивать нельзя, а оставлять жалко — ты же мёрзнешь, бедненький. Вот и сидела, ждала, пока проснёшься, — она поглаживала меня по голове, — Сильно устал, да? Я по голосу слышу.
— Сильно… — от теплоты её шубки и приятных движений по голове моё дыхание успокаивалось.
— Я уверена, что ты делал нечто важное и хорошее. Но ты ведь мог и отказаться, Мишенька? Зачем так уставать и стараться? Ты постоянно себя загоняешь ради других. Для чего?
— Ради других? Нет, конечно. Ради себя я это делаю. Я эгоист. Просто… — вздыхаю, — Кто, если не я? Мне это нравится.
— Помогать другим?
— Помогать другим вопреки Судьбе, — устало киваю, открывая глаза, — Просто вижу момент и решаю не отказываться. Момент был. И… наверное, всё получилось. Я доволен. А ещё на твоих ножках полежал — тоже неплохо.
Алыми глазами Зайка склонилась надо мной, неотрывно смотря в глаза уже мои. Я комфортно лежал на её бёдрах, а она сидела на снегу, играясь и поглаживая мои волосы.